Бай Цзы Фэн начинает работать в борделе, дабы уплатить долг

Бай Цзы Фэну очень скоро пришлось усвоить три основных правила, действующих как для демонов, так и для иных существ, населяющих нижний мир.

Во-первых, сила Владыки демонов всегда неоспорима, и, даже если сами Боги изъявят желание посетить нижний мир, они обязаны беспрекословно следовать приказам Чжао Ли. Во-вторых, требуется оплачивать обязательный налог на пребывание в Лан Гэ в размере пяти серебряных в год или пятнадцати медных монет в день[1]. И, в-третьих, в мире демонов не положено существование иных празднеств, помимо Да Бань Цзе, а одно лишь упоминание праздников среднего мира – наказуемо и карается смертью.

Если первое условие было соблюсти довольно легко, то со вторым Бай Цзы Фэну пришлось порядком помучиться: духу было не так-то просто найти работу, и всё, за что бы он ни брался – требовало наличия тела и оказывалось для него невыполнимым.

Бай Цзы Фэн пробовал месить тесто, но лишь с ног до головы перепачкался в муке, так и не сумев к нему прикоснуться. Упросив владельца одной из таверн взять его в помощники, – Бай Цзы Фэн совсем позабыл о том, что его бесплотные руки не способны ни сдвинуть, ни удержать простую миску, уже не говоря о том, чтобы вымесить и аккуратно нарезать тесто для лапши.

Договорившись с одним из демонов, торгующим на Рынке Сяо Ши[2] ароматическими маслами, столь популярными среди куртизанок, Бай Цзы Фэн в первую же ночь караула упустил вора, обнёсшего палатку на пару сотен серебряных монет.

Вернувшись поутру и обнаружив нерадивого работничка, по вине которого он теперича нёс солидные убытки, торговец с удовольствием пополнил словарный запас Бай Цзы Фэна изрядным количеством похабно-бранных словечек, доселе им неслыханных. Набросив на него сеть-ловушку для духов, демон отчитывал бывшего Главу Бай Лао Ху, точно ребёнка, тайком стянувшего со стола пирожное.

– Бесстыдник! – ругался торговец, и перепончатый воротник на его шее раздувался, как у разъярённой кобры, готовой ужалить. – Варвар, охальник, дармоед! Почто я согласился дать работу такому лодырю? – горестно завывал он, схватившись когтистыми лапами за голову. – Кто теперь возместит мне все убытки?

Его крики в скором времени привлекли внимание посетителей Сяо Ши, которые столпились вокруг пленённого Бай Цзы Фэна, громогласно рассуждая о том, как следует поступить с глупой собакой, раззявившей пасть на руку хозяина, если та – по несчастливой случайности не обладает телом, которое можно покалечить, или, на худой конец – съесть. Нашлись даже те, кто предложил, что виновника всех бед следует немедля сопроводить в Да Ань[3] – тюрьму Лан Гэ для демонов, призраков или же просто неугодных Владыке субъектов.

Прения продолжались до тех пор, пока к лавке не подошла демоница с добела напудренным лицом, на котором, точно две царапины, виднелись разрезы прищуренных глаз, скрывающих радужки насыщенного вишневого цвета. Её синевато-изумрудные волосы были собраны в сложную причёску, прикрывающую странной формы оттопыренные уши и чешуйчатую шею, как у змеи, буквально от самого подбородка до ключиц унизанную ожерельями.

– В чём дело, Чэнь Хао? – спросила дева у торговца, который всё ещё поносил Бай Цзы Фэна. – У самого дворца Ю Лэ слышен отзвук твоих криков. Боюсь, ещё немного, и разгневанный Владыка обрушит небо тебе под ноги[4].

Выслушав все жалобы от начала и до конца, демоница хищно улыбнулась, облизав губы тонким раздвоенным языком: она с самого начала заприметила необычную внешность пленённого духа, которая могла бы принести неплохой доход, если направить её нужным руслом.

– Твою проблему легко решить, – сказала она лукаво, почти с нежностью взглянув на торговца. – Я оплачу все убытки, в которые ты оказался ввергнут по вине сего духа, но взамен, – ты передашь его мне – уж я-то смогу найти ему подходящее применение.

Чэнь Хао, недолго думая, согласился. Сдай он Бай Цзы Фэна в Да Ань – он всё равно не получил бы никакой выгоды, ибо власть не слишком заботили потери простых демонов, и она явно не поторопилась бы возместить их средствами из казны.

Так Бай Цзы Фэн попал в Нань Юань[5], лучший публичный дом Лан Гэ, которым управляла дама, выкупившая его ранее на рынке. Деву звали Ян Лэ, она была известна своей алчностью и любовью к деньгам, а также – связью с одним из элементальных демонов, которым именно – слухи умалчивали.

– Ты когда-нибудь бывал в борделе? – перво-наперво спросила Ян Лэ, когда Бай Цзы Фэн оказался в стенах заведения, а служанки вытряхнули его из сети на пол, точно карпа.

Он отрицательно мотнул головой.

– Что же, полагаю, и танцам никогда не учился? – уточнила она на всякий случай, уже зная ответ.

– Нет, Госпожа, – тихо сказал Бай Цзы Фэн, немного отдышавшись: всё это время ловушка с такой силой сдавливала его, что он не мог произнести ни слова. – Что Вы собираетесь со мной делать, приведя в подобное место? – он сделал акцент на предпоследнем слове.

Бай Цзы Фэн и представить себе не мог, что его спокойная и размеренная жизнь, полная воздержания, может однажды привести к тому, что после смерти он окажется в срамном месте, да ещё и расположенном в столице мира демонов! Он догадывался, что демоница решила выкупить его лишь для того, чтобы подороже продать, и ещё никогда отсутствие тела не радовало Бай Цзы Фэна так, как сейчас.

– Не слишком подходящий вопрос тому, кто только что спас твою шкуру от тюрьмы, – Ян Лэ нахмурилась.

Рядом с ней стояло блюдо с сырым мясом, которое демоница непрерывно уничтожала, не потрудившись взять палочки. Кровь текла по её пальцам, стекая на подол одеяний, но Ян Лэ, казалось, этого и не замечала. Бай Цзы Фэну захотелось уточнить, не человеческая ли печень лежит на тарелке, но он благоразумно промолчал.

– В моём саду полно цветов, – сказала демоница с набитым ртом, не сводя голодных глаз с Бай Цзы Фэна, но такого я ещё не видела. Ты выглядишь молодо, что случилось с твоими волосами, заставив их побелеть преждевременно?

– При жизни я был культиватором, Госпожа, – Бай Цзы Фэн невольно улыбнулся. – Я был Главой Клана заклинателей, лично воспитавший девятнадцать учеников. Вы ведь слыхали о том, что душа каждого заклинателя прочно связана с мечом? Мой младшенький долгое время не мог управлять своим клинком. Как-то раз, он, – Бай Цзы Фэн запнулся на полуслове, – ОН пытался войти в контакт с оружием, но, по неведомой мне причине, меч захватил контроль над разумом[6] И Цзина. Энергии в его теле стало слишком много. Она буквально переполняла его, грозя разорвать на части все органы. Посему, мне пришлось переместить её в своё тело. Циркуляция моей внутренней энергии была нарушена, это повлекло за собой уничтожение нескольких меридианов, после чего, – он коснулся пряди у лба, – мои волосы начали светлеть день ото дня, пока однажды не стали белее снега.

Демоница вытерла руки о кусок чистой материи, внимательно посмотрев на Бай Цзы Фэна.

– Я многое повидала на своём веку, – усмехнулась она. – Ко мне приходили демоны, нуждающиеся в деньгах и духи, желающие заработать, но я впервые встречаю бывшего культиватора, который, к тому же, некогда был Главой клана. Всё же, судьба иногда готовит нам неожиданные повороты.

– Думаете, мы встретились волею судьбы? – Бай Цзы Фэн поморщился, снова вспомнив девятнадцатого. – Что же, видимо, Вы правы, и попасть в дом развлечений, и было моей судьбой.

– Ты упоминал, связь каждого культиватора с его оружием, – вдруг сказала Ян Лэ. – Скажи, как назывался твой собственный меч?

– Лянь Хуа[7], Госпожа. Мой отец собственноручно выковал его ещё в то время, когда моя мать была на сносях. Я долго не знал, как назвать сей меч, Лянь Хуа – было первым словом, которое научилась говорить моя мэй-мэй. Этот цветок был обожаем ей с тех самых пор, как она появилась на свет.

Легкомысленно произнеся название клинка, Бай Цзы Фэн ещё не знал того, что на следующий день ему придётся обучаться танцам вместе с другими куртизанками Нань Юаня. Представляя его, Ян Лэ ухмылялась во все зубы.

– Отныне Лянь Хуа будет работать здесь, – сказала она девицам и нескольким юношам, облачённым в тончайшие одеяния, более походящие на женские. – Ввиду того, что он – дух, Лянь Хуа не может оказывать нашим гостям особые услуги, посему, я хочу, чтобы вы хорошенько наставили его в танцах. Обучите Лянь Хуа всему, что знаете сами.

[1] Одна золотая монета эквивалентна ста серебряным/тысяче медных. Серебряная монета равняется десяти медным, поэтому дешевле оплатить годовой налог, чем ежедневный.

[2] Сяо Ши (小事) – «пустяк», «мелочь» – рынок Лан Гэ, на котором можно купить всё, что душе угодно, от редких сладостей и талисманов до ядов, запрещённых в мире смертных.

[3]Да Ань (大岸) – дословно – «большой берег» – тюрьма Лан Гэ.

[4] Имеется в виду выражение «杞人忧天», означающее напрасное беспокойство.

[5] Нань Юань (南园) – «южный сад» – бордель Лан Гэ. Многие публичные дома имеют схожее название, ибо «девы, работающие в них, напоминают прекрасные цветы».

[6] У каждого оружия-артефакта есть имя и определённые качества, которыми они наделены, как люди. Меч любого заклинателя имеет свою сущность, которая непременно должна находиться в прочном симбиозе с душой самого заклинателя.

[7] Лянь Хуа (莲花) – «лотос» – меч Бай Цзы Фэна, принадлежащий ему при жизни.