6

Лесной дух действительно заботился о нем, как и обещал: готовил ему жаркое из дичи и рыбы, приносил орехи и ягоды, душистые травы и съедобные коренья, но никогда не показывался на глаза. Всю еду он незаметно оставлял на столике возле входной двери.

В заколдованном месте, где находился домик и проточный пруд с ухоженным садом, никогда не бывало плохой погоды и холода, только лёгкий шепот ветра в шуршащих красных листьях клена и нежное сияние солнца. Если и шел дождь, то легкий как пыль, только чтобы увлажнить садовые деревья и почву. Иногда прилетали красивые птички, чтобы порадовать своим сладкоголосым пением. Какие-то чудные цветы распускались внезапно под его ногами, испуская благостный аромат. Так трогательно мог ухаживать лишь волшебник. Влюблённый…

Райская идиллия, только вот пленник почувствовал себя одиноким.

— Ингрис! — выкрикнул от отчаяния юноша однажды. — Почему ты прячешься? Ты обиделся на меня?

— Ты считаешь меня страшным… — раздался приглушённый голос из-за высоких зарослей бамбука. — Не хочу травмировать твой взор своим уродливым видом.

— Нет… Ты вовсе не уродлив… Я пошутил. Покажись.

Великолепный парень олень появился перед ним из воздуха во всей красе, смущая юношу пронзительным взглядом. Ростом он был значительно выше пленника и Кири ощутил себя в полном мере под властью могущего существа.

— Пошутил говоришь? Тогда докажи, что тебе не противно на меня смотреть.

— Как? Хвалить тебя нужно?

— Ну попробуй… — вяло произнёс Ингрис и пристроился под сенью клена, оперевшись об ствол.

— А-амн… Ну насчёт глаз твоих… я погорячился. Они не жуткие, просто непривычно смотреть. У людей-то вовсе не чёрные белки, а белые… вот я и ляпнул, что… — замялся Кири на полуслове.

На лице Ингриса промелкнула едва заметная улыбка.

— Ну продолжай…

— Твои глаза красивой формы — раскосые и большего размера, чем у обычного человека, что добавляет тебе шарма и … Ещё они светятся малиновым цветом и это притягивает. Волосы… чудесного сиреневого цвета, никогда таких не видел…

— А рога? Что скажешь?

— Они просто… потрясающие! — отвесил еще один комплимент Кири в замешательстве, пытаясь подобрать подходящую похвалу для оленьих рожек. — Изящные!

— И все? Что еще?

— А тело такое развитое… я никогда не видел столько мышц в одном месте.

— У мужчин твоего поселения разве такого нет?

Кири помотал головой в ответ.

— Ну раз ты признаешь свою вину, так и быть прощу тебя…, — проскрипел томно Ингрис, почесывая себя за ушком. — Будем сегодня купаться перед сном. Поухаживаешь за мной…

— Чего? — растерянно пролепетал юноша и неприятные мурашки мрачной жути побежали по его ногам.

— И что я должен делать с тобой?

— Мыть мои волосы и тереть спинку. Гладить с нежностью… Ничего сложного… справишься.

— А сам не можешь? С твоими когтями… сам себя почеши!

— Ты теперь мой супружник, должна же быть от тебя какая-то польза.

— У нас не было свадебной церемонии и я не клялся в любви к тебе. Какой же я тебе супруг?

— Опять свой характер показываешь? — строго выпалил Ингрис. — Не осознал еще, что нужно мне подчиниться, чтобы не было проблем?

— Ты… — запнулся на полуслове Кири, вспомнив, что оскорбления в адрес лесного духа дорого ему обойдутся.

— Будет тебе свадебная церемония! Такая, что запомнишь на всю жизнь.

— Амм… я все понял, прости, — поспешил извиниться юноша, чтобы не сердить своего надзирателя. — Мы будем купаться вместе и я поухаживаю за тобой.

От этих слов Ингрис заметно приободрился и подскочил с довольной улыбкой на лице обнажив свои острые зубы.

— Хороший мальчик! Теперь начинаешь понимать мои потребности… Мы с тобой поладим.