Глава 16 - "Горечь"

Боль. Почему та иногда ассоциируется с оттенками цветов? Черный с прожилками красного... Пульсирующая. Будто внутри черепа поселилось нечто живое. Скребущееся сквозь глаза и изнутри век. Пускающее волны дурноты по спине. Морриган хрипло вдохнула и с легким стоном выдохнула. Девушка остерегалась открывать глаза, чтобы не выпустить осаждающую голову тварь на волю. Хотя, конечно, большее опасение вызывал свет, как источник изощренной пытки. Но прятаться в иллюзорной темноте было глупо. Мягкое освещение, льющееся из воздуховода, вонзило в покрасневшие глаза иглы, доставшие до затылка. Но, могло быть хуже... Никуда не спеша, так как серьезно опасалась головокружения при резком движении, чародейка осмотрелась.

По-прежнему в камере. Эта неизменность удивительным образом обнадеживала девушку. Звук дыхания заставил Морриган инстинктивно дернуться, вопреки опасениям. Расплатой стала бессильная из-за пустого желудка тошнота. Только зажмурившись и делая частые вдохи девушке удалось смерить подступающую к горлу желчь. Повторив попытку аккуратнее, та увидела в углу, на изголовье скамьи, сидящего Валинси. Мужчина скрестил руки под грудиной в попытке согреться и спал.

В полной мере прочувствовав странность представшей картины, чародейка даже сморгнула, пытаясь сбросить «наваждение». Но морок не исчез. Через десять минут упорных усилий девушке удалось принять вертикальное положение, устало заняв сидячую позу. Оставив новые тайны до времени в стороне, Морриган сконцентрировалась на другом. Оживляя в памяти то, что девушка решила держать под пристальным вниманием, та стала методично перебирать одно за другим.

Память. Несмотря на надежды, здесь не было никаких улучшений. Ни одного нового факта о «том» дне. А отдельные воспоминания, или скорее неопределённые обрывки, не исчезли, не собрались в понятную мозаику и не рассказали о себе ничего нового.

Подняв к лицу руку, на которой ранее красовалась непримечательная полоска золота, чародейка нахмурилась. Как и другие личные вещи, то осталось у подножия башни перед началом восхождения. Оставалось надеяться, узелок действительно перешел в руки Лелианы, претерпев минимальные потери. Морриган не питала иллюзий, будто Храмовников вещи «ведьмы» не заинтересовали. Впрочем, важно другое. Девушка заключила, насколько та охладела к ценности личных вещей, не только драгоценностей, из того, что даже не сочла необходимым поинтересоваться о судьбе последних в разговорах с Лелианой. И... Кроме этого, ничто не изменилось. Суета вокруг ценностей казалась чародейке тривиальной и осмысленной только с точки зрения укрепления благосостояния. Но девушка не видела смысла в том лично для себя. Вот если для приобретения знаний потребовалось бы богатство...

Сжав кулак и распрямив пальцы, Морриган перескочила на следующий вопрос. Восприятие. И здесь, на первый взгляд, тоже не появилось стоящего упоминания. Чародейка так же испытывала странную отстраненность при мыслях о собственном теле. Будто об инструменте, что держать следует в готовности, как клинок, который собираешься использовать в бою.

Остановив себя посреди потока мыслей, Морриган слабо хмыкнула, осознавая тщетность чрезмерных ожиданий на немедленное возвращение к былому. Разочарование и буйно растущий куст сомнений приходилось удерживать в узде. Разумеется, изменения, что уже имели место случиться, останутся навсегда. Или пока те не поглотит нечто новое. Оставалось только лелеять надежды, что новые перемены будут естественными, а не сотрясающими основы личности девушки, да ещё и навязанными будто бы извне. А главное, чтобы наступило избавление от выматывающих кошмаров. Это требовало проверки временем. И для начала стоило терпеливо пережить хотя бы следующую ночь.

Морщась, девушка повернулась к «сокамернику», чтобы обнаружить того хоть и в прежней позе, но рассматривающим профиль девушки внимательными глазами без следа сонливости. Выгнув бровь и немедленно пожалев об этом, Морриган хриплым голосом спросила:

— Откуда здесь?

Валинси вздохнул и, крякнув из-за кривого положения, аккуратно принял прямую позу. Хрустнув шеей и, сквозь сжатые зубы, издав болезненный стон, с идущим следом вздохом облегчения, тот спокойно парировал вопрос:

— Так вот, оно какое, теплое дружелюбие заключенных?

Искреннее удивившись и не потрудившись скрыть эмоций, девушка переспросила:

— Что?

Чуть улыбнувшись уголками губ, мужчина расправил плечи, повернувшись до предела торсом сначала в одну сторону, затем в другую.

— Видеть, как ты обескуражена... Маленький, но приятный сюрприз. Интересно, часто ли это выражение посещает твое лицо. Извини. Полагаю, мои плоские шутки, как никогда, бьют мимо цели. Судя по дрожащему веку и расширенным зрачкам... Если спустя три дня без единой крошки во рту больной первым делом попросил не еды, то пробуждение оказалось не сладким.

— Три... дня?

Морриган нервно облизнула растрескавшиеся губы, будто впервые ощущая, как те огрубели. Подспудно ожидая, что маг вот-вот заявит о розыгрыше, та недоверчиво покачала головой. Но мужчина только утвердительно кивнул продолжая:

— Разложим события по порядку. После сработавшего заклинания... А, ты, конечно, хочешь спросить, как определили, что заклинание сработало?

— Именно.

— Что же. Во-первых, тогда ты немедленно продемонстрировала признаки резкого и полного истощения маны. Потеря сознания, раз. К слову, это больше походило на летаргию. Испарина на теле, два. Замедленное дыхание и сердцебиение, три. Хотя в последнем удостоверился уже после. Во-вторых, в ведре почти не осталось лириума. Это, кстати, впечатляет. Итак, когда заклинание сработало, естественно, господин Храмовник среагировал на произошедшее... неодобрительно. Харман... да? Впрочем, неважно. Будет уместно сказать, в тот миг твой собеседник проявил глупость. Стоило дать воину волю. Ну, окатил бы тот «Карой» несколько раз, уложив меня и Бетани рядом с тобой. Никакого вреда ни тебе, ни нам. Но в моих жилах закипела гордыня. Объяснение вооруженному оппоненту в доспехах голыми кулаками, что тот неправ, вышло неубедительным. Если рассудить по справедливости, Харман проявил немалое терпение, а ведь мог нос сломать и выбить пару зубов. Лелиана... Знаешь, твоя подруга отменно сквернословит. Виртуозно. Говоря коротко, мне намяли бока. А я разок сумел достать кулаком до глаза Храмовника. Не смотри так, не настолько утратил контроль, чтобы применить против того магию. Или вообще применить магию... А потом Лелиана охладила наш обоюдный пыл. В итоге Грегор случившегося не спустил. Догадываюсь, что с молчаливого одобрения Ирвинга, рассудившего так: засадить меня на пару дней в камеру — отличный способ охладить голову будущей «правой руке». Пожалуй, единственное, что скорректировал Первый чародей, так это разместил здесь, а не в одиночке. Конец истории.

Морриган вновь облизнула губы.

— Как...

— Эта фраза моя. Так... Как самочувствие? Только без отговорок.

— Голова раскалывается. Или уже раскололась.

— Нет. Речь о другом.

Чародейка размеренно, обдумав следующие слова, отрицательно покачала головой.

— Пока не знаю. На полное исцеление не похоже. Но и хуже не стало. Может, лучшее впереди? Следующая ночь или за той идущая рассудит. Или решение Искатель примет.

— Ну... Второе ближе, чем первое.

Девушка едва уловимо повела головой и переспросила:

— Он уже здесь? Но... Ах да. Три дня.

— Прибыл вчера ночью, переполошив Твердыню. Видно, удачный попутный ветер в парусах.

Фраза мага содержала в себе малозаметный оттенок раздражения, маскирующегося под обманчивой легкостью и равнодушием. Но по мнению девушки, то скорее было следствием пребывания в непривычном замкнутом пространстве. Может, также влияло отсутствие общения и способов влиять на происходящее. Мужчина, тем временем, продолжал:

— К этому часу тот мог вполне начать осмотр Башни или выживших. Солнце высоко. С погодой, к слову, Искателю на удивление повезло. Два дня кряду хлестал холодный дождь и громыхало, будто вот-вот начнется буря. Только без сильных порывов ветра. А сегодня — тихо, солнечно, спокойно...

Скосив глаза на чародейку, Валинси задумчиво добавил:

— Будто нечто страшное разминулось с нами и теперь природа отдыхает.

Помассировав медленными круговыми движениями лоб и виски, чародейка озвучила осторожный вывод:

— Хорошо. Еда, и правда, не лишней бы оказалась.

— Посмотрим. Может, с этим можно нечто сделать. Тем временем... Хотелось бы подробнее узнать о так называемой «одержимости». Без экивоков и иносказаний.

Морриган скривила губы, сдерживаясь и от рвущегося наружу резкого замечания, и от излишних движений головы.

— Сначала об импровизированной схватке с Храмовником убедительнее расскажи.

Валинси поднялся в полный рост, сжав губы и наклонив голову с легким недоумением в глазах.

— Зачем?

— В точности мой вопрос.

— Обмен значит. Ну пусть будет так.

Подвигав челюстью, маг начал:

— В первое мгновение опасался, что Харман совершит нечто непоправимое. Никакого второго дна. Но затем... Буду честен, взвесил варианты и представил момент твоего пробуждения...

— Вот как, то есть в пробуждении даже не сомневался?

Мужчина поднял глаза к потолку, будто вопрос застал того врасплох. Но, после минутной паузы тот кивнул и продолжил:

— Почти. Так вот. Если сказанное об «одержимости» содержит правду, то сколько там правды? Кто или что очнется? С кем в этом случае заключена наша сделка? Мы совершили нечто, способное отбросить длинную и темную тень. В этой тьме утонет столько жизней... Относится к подобному с легкостью... У меня нет для этого подходящих качеств. И в итоге все свелось к потребности получить четкие ответы, даже если в «одержимость» не особо и верю.

Девушка болезненно поморщилась уточнив:

— Неопределенное утверждение. Это не полное отрицание. Значит, капля веры где-то затерялась?

Неоднозначно дернув головой, не отрицая, но и не соглашаясь, маг продолжил с места, на котором остановился.

— После пережитого больше верю в спектакль одного лицедея, чем в небывалое отклонение от известного. Но мотив? Причины? Логика этого «представления» ускользает. Это не значит, что той нет. Но... Ладно. Признаюсь, был ещё момент. Мотив. Если бы ты сдохла здесь внизу, в одиночестве и по собственной глупости, и этот момент бы пропустил... Такой феноменальный просчет способен съесть заживо. Итак, пока мы одни, сделка в силе?

Морриган прищурилась, скользнув взглядом по фигуре Валинси. Напряженные плечи, поза, как натянутая тетива лука. Только пальцы не сжаты в кулаки, но даже так те подрагивали от напряжения. Этот тремор без причины казался угрожающим. Девушка медленно сглотнула, поняв, что в горле давно пересохло. В итоге тише, чем хотела, та произнесла:

— Едва сдерживаешься, будто на краю пропасти замерев. Этот разговор не только об одержимости. Может, и вовсе о другом. Дай угадаю... Тут имя замешано. Томара. Вы ведь близки были?

Сжатая с усилием челюсть мужчины, напряженные лицевые мышцы, в профиль все смотрелось особенно «рельефно». Прикрыв глаза, тот без следов эмоций в голосе, ответил:

— Не так, как думаешь. Мы никогда не переходили границ... Каждый раз останавливались за шаг до крушения, оставаясь коллегами, друзьями, соратниками. Спутники со времен юности. Постоянная величина в жизни каждого.

Девушка кивнула.

— Невосполнимая потеря. И что могу взамен дать? Позволить горькой сладости гнева задушить печаль? Или...

— Для начала ответь на вопрос.

— Да.

— И это?..

— Ответ на вопрос.

Маг неуверенно моргнул и приглушенно произнес, скорее для себя, чем для собеседницы:

— Так просто...

— Как посмотреть.

— Пожалуй... Твой черед рассказывать.

Смерив собеседника тяжелым взглядом, девушка отвернулась в сторону, сухо уточнив:

— Смысл есть?

— Конечно. Ты не на прогулке с эльфом, а посреди серьезного разговора в камере для заключенных. Просто начинай рассказывать.

— Хм... Никогда не пыталась пережитое до нескольких четких фраз ужать. Может такой опыт и полезным будет. Все начало в непритязательном дне месяц тому назад берет. Некто на наше с матерью жилище напал. Победить Флемет, поверь, непростая задача. Но, по итогу, в часах пути от дома и без капли памяти о случившемся очнулась. Вскоре за собой изменения в привычках, характере приметила. От мелочей к вещам пугающе всеобъемлющим. Но, главное из «нового» — кошмары. На самом деле, один определенный, снова и снова. В котором каждый раз не одна.

— Сжато.

— Зато по сути. Отчет о предпосылках требовался?

— И это тянулось... Месяц?

Морриган едва различимо кивнула, дополнив сказанное:

— Теперь не только «зачем», но и «почему» знаешь. Много ли это дало?

Устало набрав полную грудь воздуха и медленно выдохнув, Валинси заметно расслабился, отрицательно качнув головой. На лице мужчины боролись грусть и едкая досада. Быть может, с примесью раздражения.

— Да. Да... Конечно, это больше вопрос веры и доверия, чем понимания. Ты в том положении, когда обвинить тебя легче легкого, а вот тебе доказать что-либо, едва ли возможно. По крайней мере, без чудес Искателя. Но за откровенность, спасибо. Пожалуй, важнее было, получу ли ясный ответ, или только туманную полуправду.

Скривив губы, Морриган бросила:

— Правда... Истина... Правда в том, что с гневом борешься. Именно об этом стоит поговорить. С кем-то точно.

— Не с тобой?

— Я тебе чужая. Это отчасти подкупает, все для такого, как ты упрощая. Но, не уверена, что этот путь...

Мужчина фыркнул обронив:

— Странные мысли в голове у южанок.

— У определенной южанки. И куда страннее, чем кажется. Правда, я не в том состоянии, чтобы... Хорошо, один разговор начистоту о том, что у тебя в голове, в обмен на еду. Ты прав. Голова и от голода тоже трещать может. А за треском и самого голода не разглядеть.

— Это сделка?

— Она самая.

Валинси кивнул и подошел к воздуховоду, чтобы громко и отчетливо произнести:

— Петр, ещё тут?

Сверху немедля донесся искаженный, но звонкий голосок паренька, едва перевалившего через десяток зим:

— Конечно, Старший чародей. Но...

В конце фразы энтузиазм перекрыла неуверенность вперемешку с легким испугом. Валинси немедленно напрягся уточняя:

— Что случилось?

— Храмовники. Они начали собирать всех на площадку перед главным входом в Башню. От старших к младшим. Думаю, скоро и меня сцапают.

— Ясно.

На мгновение прикрыв глаза, маг стал давать юному сообщнику инструкции:

— Беги со всех ног к галерее, ведущей к этим камерам. Если встречные будут задавать вопросы, говори: срочное поручение мага. В детали не вдавайся и не останавливайся, чтобы не было повода продолжить расспросы. Если перед лестницей будут Храмовники, у тебя послание от Первого чародея для Старшего чародея по имени Валинси в связи с началом проверки Искателя. Позднее прикрою, в крайнем случае такое обернется розгами. У камеры повтори рассказ и разыграй упертого тугодума. Главное, чтобы охрана решила, что проще открыть камеру и услышать детали по ходу дела, чем припираться. Понял?

— Конечно! Бегу.

Послышался удаляющий топот ног, а взгляд мага наткнулся на хоть и поддернутые поволокой боли, но заинтригованные глаза чародейки.

— Что?..

* * *

Минут через пять раздался знакомый шорох с поскрипыванием каменных створок. Но по ту сторону оказались не Храмовники, а один-единственный кучерявый светловолосый юноша, которого можно было бы назвать миловидным и низкорослым. Тот раскраснелся от бега и, тяжело дыша, уважительно склонил голову.

— Старший чародей...

Раздраженно махнув рукой, обрывая приветствие, Валинси выглянул в галерею и помрачнел.

— У лестницы тоже никого?

— Да. Если бы вы не рассказали как...

— Ш-ш-ш... Ты ничего не знаешь, я тебе ничего не говорил. И никак иначе. Без горделивых рассказов и намеков. Так.

Валинси замер, раздумывая. Петр отчаянно делал вид, что глаза того смотрят прямо, а не против воли косятся, на сидящую в глубине камеры «Спасительницу Круга».

— Искатель снял Храмовников с постов прямым приказом, не размениваясь на сомнения и опасения Командора местного Корпуса и Первого чародея Круга. Иронично и опасно. Тогда действуем иначе, так как это может кончиться уже не розгами, а усмирением. Беги отсюда, что есть мочи, но не попадаясь на глаза. Затеряйся среди остальных. Возьмись за любую работенку. Сделай вид, что давно и не слишком усердно ту выполняешь. Пусть это даже будет очевидным поводом тебя отругать. Беги!

Возникла пауза и маг с сердитым выражением шикнул:

— Брысь!

Паренек сорвался с места и быстро исчез в направлении лестницы.

— С едой возникнут затруднения...

— Это была... забота? Прости, если слишком удивлена.

— Петр хороший парень. Исполнительный. Собранный. И пусть это компенсируется склонностью к авантюрам, но сейчас в одну из тех того втянул уже я. Ради личных интересов. Кроме того... Ты права, не так давно повел бы себя с парнем куда жестче.

Морриган тихо вздохнула. Девушке показалось, недавно та слышала нечто подобное. Но мысль ускользала, а сосредоточится на чем-либо было мучительно сложно. Хотя одно умозаключение оказалось достаточно простым, чтобы пронзить даже туман дурноты и боли.

— Нужно туда, где Искатель. То, что стражи нет, даже хорошо.

Валинси обернулся и, не скрывая удивления, переспросил:

— Откуда такие мысли, ни с того, ни с сего?

Чародейка зажмурилась, представляя, сколько слов нужно из себя выдавить, чтобы понятно сформулировать объяснение. Вновь облизнув губы, девушка попыталась быть лаконичной:

— Уже говорила, Ирвинг моим грубым методом избавления от одержимости интересовался. Непраздный интерес. Первый чародей в наличии других одержимых среди магов уверен. Личная паранойя это или факты, неважно. Но на мгновение задумайся. Ранее в Башне упоминала, Твердыней двое овладели. Одни другому не дал распоясаться. Одного уйти принудили. Где второй?

Маг на глазах побледнел, подобравшись, и попытался возразить:

— Но... Мне казалось, второго не интересовало ничего, кроме как помешать первому. Он даже защитил детей. Как только первый ушел, защита оказалась снята.

— И тем ловко глаза отвел. Подумай, нет ни единой предпосылки, чтобы нечто предполагать. Это слепота, тебе собственным уставшим разумом навязанная.

— Бездна... Но там Искатель, уж он-то... О... Искатель наткнется на одержимого и...

— И если Ирвинг ничего не предпринял, это посреди толпы детей случится. И толпы Храмовников. Искатель и демон такой силы. Мне может и плевать. Но тебе? Кроме того, там Бетани, Лелиана и... Нерия.

— Можешь это предотвратить?

Чародейка раздраженно зашипела, наполовину от боли, отчасти из-за излишней осмотрительности мужчины.

— Не попробовав, не узнать. Чего не хочу, так это бурю здесь пережидать. Несмотря ни на что, победитель известен. Остатки Храмовников после такого определенно чистку проведут. И в списке первой буду.

Издав горловой звук, полный фрустрации и раздражения, Валинси тряхнул головой и, подойдя ближе, помог девушке подняться на ноги. Те держали чародейку едва-едва, но крепкие руки мага справлялись. Это одновременно раздражало чародейку, тыкая носом ту в собственную слабость, и вновь раздражало, когда по некой причине казалось приятным.

— По пути бы еду встретить...

Валинси в ответ только покачал головой.

* * *

Едва заметный ветерок, нежно касающийся лица, доносил запахи влажного леса и мокрой опавшей листвы. Из этого и резко пожелтевшей за последние холодные ночи листвы складывалось неповторимое ощущение резко вступившей в права осени. Впрочем, солнце на безоблачном небе игриво дарило тепло, будто намекая на оставшиеся позади летние дни. Морриган похвастать скоростью не могла, двигаясь вперед только за счет Валинси. То, насколько быстро собственное тело предало девушку, растеряв крохи энергии, стало неприятным открытием.

Сопротивляясь настроению, приобретающему мрачные оттенки, Морриган метнула в спутника вопрос:

— Выходит заранее предполагал, что в заключении окажешься?

— М?

Мужчина нахмурился, пытаясь уловить суть вопроса, а затем ухмыльнулся.

— Ты о Петре. Не совсем. Но согласись, с учетом развернувшихся здесь событий, чего следует ожидать от участия в мутном ритуале с неразрешенным использованием лириума, да ещё в камере заключенной, фактически объявленной малефиком? Конечно, бегая за лириумом, постарался проявить разумную предосторожность.

— Паренька у воздуховода принудив дни напролет в ожидании сидеть?

— Жестокосердный тиран. Нет. Зная склонности юноши, попросил того об услуге, предложив в будущем, когда тот преодолеет «Истязание», стать тому наставником. Хотя, не ошибусь, если предположу, что само «приключение» соблазнило того больше туманных обещаний. Разумеется, если бы Петр дни и ночи сидел около единственных камер в Башне, заполненных постояльцами, тот бы давно и не раз схлопотал розги. У Петра хороший слух. Все, что требовалось, быть рядом приблизительно в одно и тоже время.

Чародейка охнула, споткнувшись, но удержавшись на ногах благодаря рукам мага, выпрямилась и спросила:

— Но если «мутной» и опасной затею считал... Зачем?

— Хороший вопрос... Спроси через пару сезонов, если Создатель позволит столько прожить. Сейчас же... Сложно сказать. Не довелось близко пообщаться с Лелианой, чтобы понять двигающую той мотивацию. Нерия, как заметить могла при нашей первой встрече, склонна к порывам вопреки гласу самосохранения. Эмоции, идеализм и обязательства. Бетани... Поговорив с той, понял, за краткий срок вашего знакомства возникла крепкая связь. Легко представить, как эта девушка совершает ради тебя опасные глупости, имея для того серьезное обоснование. Сравнивая себя с ними... Две или три недели назад подобных глупостей не совершил бы. Но тогда передо мной стояли четкие цели. Ясный путь, понятные обязательства, правила, лишенные двусмысленности. В обмен достался неспокойный сон, грязная изнанка окружающей действительности и мрачный долг перед Кругом. Это и... Некоторые другие сложности. Скажем так, не несущая никому явного вреда помощь той, что уже успела и помочь мне и, вероятно, даже спасти, показалась в тот момент наименее сомнительным поступком. А также толика противления правилам и судьбе.

— Нигилизм и анархизм в тебе растут.

Закашлявшись Валинси удивленно покачал головой, воскликнув в недоумении:

— Твое происхождение и выбор слов часто ставят в тупик.

Наморщив лоб, Морргина на мгновение зажмурилась от нахлынувшей боли, червем блуждающей внутри черепа.

— Не тебя одного. И дело не в эрудированности. Сложно передать, каково это. Помню, что до момента, пока не открыла рот, этих слов не знала. И при этом четко лежащий за теми смысл осознаю. Осколки чужих воспоминаний или в собственном прошлом заблудилась? Больше прочего боюсь, что не смотря на усилия те вновь и вновь из сомнительного источника приходят.

Валинси вскинул брови и с наигранным оптимизмом в голосе подвел итог:

— Очень помогает перед встречей с Искателем лишний раз вспомнить, что одержимость не только «может быть», но и «может быть» по-прежнему актуальна.

— Всегда пожалуйста.

Выйдя из-за угла Башни, пара беглецов наткнулись на строй Храмовников, окружавший остатки Круга. Из здания как раз выводили несколько ребят, ещё трое под внимательным присмотром спешили от ворот внешней стены. Судя по количеству детей и взрослых, переминающихся на плацу с ноги на ногу, здесь собрались все крохи выживших. Привычный шум живой массы был едва уловим. Вместо того физически ощущалось напряжение ожидания, нервозность и рыскающий в толпе страх, без разбору сжимающий холодными когтями и юные, и старые сердца. Морриган отметила, как дети старались поддерживать друг друга без участия старшего поколения. А те, наоборот, едва ли не в полном составе сбились в обособленную кучку, недвусмысленно бросив младших на произвол приближающейся судьбы. Зоркие глаза выхватили среди детей восемь фигур. Чародейка в возрасте. Та, что взяла в руки вожжи руководства на первом этаже Башни во время прорыва Завесы. По бокам от той стояли две другие женщины, смутно напоминавшие целительниц, также укрывшихся тогда на первом этаже. Вместе те собрали вокруг себя самых маленьких. Дистанцируясь от троицы и, вопреки всему стоя рядом, четко выделялись фигуры Алима и Нерии. Вокруг этой пары скучковались юноши и девушки постарше. Бетани и Лелиана, стоящие у правого края толпы, будто бы случайно оказались посреди этого действа. И Жанн. Мужчина, судя по выражению, предпочел бы оказаться где угодно, только не здесь. И все равно тот предпочел выделяться среди детей, нежели чем присоединиться к прочим магам. Группу страших чародеев возглавлял Ирвинг. И посреди прочих лиц, выстроившихся за спиной Первого чародея, взгляд заодно выхватил и Лиду. Судя по скривившимся губам Валинси, тот тоже нашел глазами женщину, вовсе не радуясь тому, каким перед тем предстал родной Круг.

Трое ближайших Храмовников, которые казались Морриган смутно знакомыми, обернулись на встречу необычной паре, рефлекторно взявшись за оружие. Но извлекать клинки из ножен те не спешили, хмуро скрестив взгляды со старшим чародеем круга, поддерживающим бледную девушку от падения на землю. Ближайшие подростки тоже оглянулись, немедля сконцентрировав внимание на лихорадочно блестящих темным злотом глазах чародейки. Раздался пораженный шепот, подтолкнувший обернуться новые головы. И вновь, и вновь. Это напоминало пожар, охватывающий поле сухостоя. Валинси покачал головой, одними губами около уха девушки произнеся:

— Твоя подруга, это нечто. Казалсь бы, та не делала ничего злонамеренного, только отвечая на вопросы, и не привлекая к себе внимания. Но каждый раз оборачивала беседу так, чтобы вместо одного любопытного появилось двое. Слухи, как туман. И пусть ни у Ирвинга, ни у Грегора нет иллюзий о том, что происходит, и кто тому виной. Но, когда те спохватились, действовать грубо в преддверии приезда Искателя стало несподручно. Особенно принимая во внимание, что источник слухов немалую часть времени проводит в молитвах у статуи Андрасте в часовне.

Морриган бросила взгляд на Лелиану. Та заметила реакцию толпы и тоже нашла глазами девушку, красноречиво той кивнув. Между тем, на противоположенном краю так же началось некоторое движение. За группой магов происходящее поначалу было не разглядеть, пока не появилась фигура в сопровождении Грегора. Очевидно, Искатель. Мужчина средних лет, куда моложе Командора. Никаких доспехов, только практичная походная одежда, не только лишенная каких либо знаков отличия, но и не слишком свежая. Хмурое лицо, сплошь состоящее из острыв углов. Выступающие скулы, острый орлесианский нос, узкий подбородок, многодневная щетина. Соломенный блондин с безыскусной короткой стрижкой, которую без труда исполнит каждый цирюльник. И острый, как кинжалы, взгляд серых глаз с легким намеком на небесную синеву. Не было никаких сомнений, кто приказывает, а кто подчиняется. Стоило незнакомцу указать пальцем на место подле себя и негромко нечто произнести, как Первый чародей с готовностью шагнул вперед, а Командор взялся за эфес оружия, хмуро сосредоточившись на старом знакомом, пол жизни разделявшим с тем долг по управлению Кругом.

Выверенным движением и без тени сомнений Искатель извлек из-под одежд узкий стилет, подходящий на роль «клинка милосердия», уколол тем центр левой ладони, держа ту в форме чаши, и ловко убрал оружие обратно в невидимые ножны. Окунув указательный палец правой руки в появившуюся кровь, мужчина, не тратя время на лишнюю театральность, поставил между бровей Ирвинга красную точку. Первый чародей казался слегка обескураженным, и даже с такого расстояния опытные глаза заметили, сколько усилий тот прилагает, чтобы стоять молча и неподвижно. На глазах Морриган произошло... нечто. Девушка затруднялась опередить, что именно. Нечто, не имеющее никакого отношения ни к многочисленным членам Круга, ни к Храмовникам, шевельнулось на краю зрения. Будто намек на магию, но и только. А затем Искатель кивнул и указал на следующего. Странный ритуал повторился опять, и опять, и снова, превращаясь в рутину. Напряжение и страх стали отпускать толпу. По большому счету, не происходило вообще ничего примечательно. Но каждый раз Морриган казалось, будто кажущиеся простыми действия Искателя вызывали на солнечную поляну присутствие, прячущееся на виду, прямо за краем поля зрения, сколько бы та не пыталась поймать это ускользающее ощущение за хвост.

Когда главная группа взрослых иссякла, Валинси тихо спросил:

— Думаешь, прячется среди детей? Это было бы... печально. Быть может вы с Ирвингом ошиблись?

Чародейка слабо ухмыльнулась, разрываясь между странным напряжением, головной болью, и дурнотой, обещающей скорый приступ тошноты при пустом желудке.

— Чудесно бы было... Но не думаю.

Глаза девушки обратились к оставшимся взрослым фигурам, стоящим особняком.

Искатель, тем временем, перевел взгляд на целительниц и тем же равнодушным жестом указал на место подле себя. Женщины с тихими успокаивающими словами выпутались из цепких объятий младших детей, чтобы одна за другой пройти проверку. Первая красная точка, затем вторая... И мужская рука впервые дрогнула. Морриган почудилось тихое злое шипение, достигающее дальних уголков открытого пространства, а затем красная метка на лбу женщины, внимание которой с самого начала казалось чародейке тревожно неуютным, исчезла...

Пораженный Валинси над ухом выдохнул неуверенный вопрос:

— Винн?..

Само лицо проходящей поверку женщины по-прежнему сохраняло вид сдержанного холодного превосходства. Но в том появилось нечто нечеловеческое. Мелкие детали, вроде чересчур неподвижного взгляда, застывших ресниц, окаменевшей позы. Морриган это показалось знакомым, как запах, сам по себе узнаваемый, но без воспоминания о том, когда и что пахло подобным образом. Мучительное чувство, заставляющее рыться в собственной памяти в поисках подсказки. Искатель не страдал подобными переживаниями, без видимой пользы хлестнув по стоящему перед тем созданию схожей с «Карой» Храмовников силой. Следовало отдать должное, тот выполнил трюк, который Храмовники сопровождают весьма активными движениями и выкриками, даже не моргнув. Грегор, с изломанным выражением лица, начал извлекать из ножен клинок. А вслед за тем аналогичное движение стало распространяться в обе стороны по остальному строю Храмовников. Ирвинг ссутулился и, как казалось со стороны, до боли в глазах зажмурился.

Без предупреждения Морриган ударил обрывок воспоминания, брошенный в ту подобно камню, отскакивающему от водной глади. Темный туннель с нависающим над головой тяжелым потолком, что, казалось, в равной мере давит и на голову, и на мысли. Единственный источник света: масляная лампа в левой руке. Теплый желтоватый свет пытается разогнать наползающую спереди и сзади голодную тьму, но отвоевывает у той только зеленоватую жижу под ногами и древние каменные стены, поблескивающие влагой. Нос забивает зловоние: старая сладкая гниль вперемешку с тухлой водой. Каждый шаг добавляет больше одной вони, затмевающей собой другую. Впереди — слипшиеся от пота соломенные кудри и широкая спина надежного напарника, которому можно без оглядки доверить жизнь и честь. Тристан. Позади — часы пути сквозь однообразный мрак. Где-то здесь прячется невыносимо долго ускользающий ответ. Тот, что издеваясь, неизменно демонстрирует неуловимость. Но неотступное невезение не тревожит так сильно, как раньше. Мысли уже всецело заняты другим вопросом... Другим... Морриган впервые выступала не безвольным созерцателем, а осмысленно пыталась удержать калейдоскоп образов в фокусе, чтобы получить чуть больше, чем очередной туманный намек. Но тщетно. Тот растворился как возник: неуловимо. После остался грязный след из сомнений, вопросов и оживших с новой силой страхов. Среди этого, странно гармонируя с тошнотворной болью, клубящейся по ту сторону глазниц, нашлась парочка ответов. Прежде прочего — имя стоящего по ту сторону толпы Искателя. Кроме того, намек на природу и личину противника, спрятавшегося в чародейке по имени «Винн». Слишком много для тесной черепной коробки девушки и слишком своевременно, чтобы по глупости считать случившееся случайностью. Как изощренная злая шутка, ничто в этой ситуации не предполагало свободных мгновений для раздумий или бездействия. Сгустившуюся над толпой тяжелую тишину растянувшихся перед началом насилия мгновений прорезал хриплый, надломленный выкрик Морриган:

— Во имя живых, Тристан! Оно то, что освбодило твой свет! Ты не смеешь...

На последней фразе горло девушки перехватил тугим кольцом ужас от необдуманных слов, вырвавшихся будто по собственной воле. Как могучее заклятье те приковали к чародейке безумный взгляд Искателя. И единственной, кто в море лиц сохранил безучастное выражение, осталась «Винн». Взгляд женщины не отрывался от Тристана, безмолвно выступая тому беспристрастной судьей. Вернув внимание к «оппоненту», мужчина волевым жестом остановил Грегора. Впрочем, от Морриган не укрылся едва различимый страх блондина. Следом раздался приглушенный, но неожиданно низкий и твердый голос мужчины, лишенный следов волнения:

— Если ты то, на что намекает эта женщина, знать тогда должно: истину следует доказать. Сколько длилось бдение этого слуги Создателя?

Не меняя ни позы, ни выражения, «Винн» ровно, почти расслабленно и без тени эмоций ответила:

— Тридцать два восхода.

Тристан заметно побледнел, но единственный жест, что в итоге себе позволил — короткий кивок. «Винн» же, выдержав короткую паузу, продолжила:

— Сон слуги запятнан. Прекратить следует, иной угрозы нет поблизости.

Челюсть Искателя напряглась, прежде чем губы беззвучно повторили:

— Поблизости...

Тем не менее тот вновь кивнул, тихо отдав Грегору новую короткую команду. Командор недоверчиво переспросил, ни на мгновение не отрывая взгляда от «Винн», но в ответ получил только подтверждение. Последнее, что зафиксировало проваливающееся в смыкающуюся темноту сознание Морриган: крепкие руки Валинси, ни на мгновение ту не отпускающие, и острый взгляд Искателя, пытающегося проникнуть в загадочную суть вмешавшейся незнакомки...

* * *

Очнувшись от забытья из-за прохладной ткани на лице, Морриган распахнула глаза, тут же сорвав прочь мокрый льняной лоскут. Движение вышло отрывистым и неуклюжим. Инстинктивно принимая вертикальное положение, девушка с удивлением обнаружила отсутствие головной боли или головокружения из-за резких движений.

Чародейка нашла себя на койке, одетой и поверх покрывала, в скромной комнате с типичным миниатюрным ферелденским окном. Ни в коем случае не часть древней Башни времен старой Империи. Скорее, здание Храмовников, что раскиданы по периметру внешней стены. У противоположенной стены на простецком деревянном стуле восседал Тристан. Мужчина сосредоточенно вникал в содержимое рукописного журнала, размеренно перелистывая одну страницу за другой. Не отрывая глаз от текста Искатель обратился к единственной собеседнице:

— С возвращением из мира грез. Голодный обморок — неприятный метод туда попасть. Пока, фигурально выражаясь, отсутствовала, распорядился влить тебе добрую дозу лечебного состава: две части теплого настоя ромашки с одной частью меда и чарка вина. Теперь, наконец, поговорим.

Ловко согнув уголок левого листа текущего разворота журнала, мужчина без спешки тот закрыл и отложил на стоящий неподалеку комод, на котором уже расположился обнаженный короткий клинок. Скрестив руки на груди, Искатель, впервые с момента пробуждения девушки, окинул ту внимательным взглядом. Хоть Морриган и не обладала богатым опытом встреч с подобными собеседниками, но острый интерес хищника, осознающего собственную власть, упустить из внимания было сложно даже для неё. И тот факт, что мужчина сидел в комнате наедине с чародейкой, объявленной малефиком, говорил об уверенности последнего в собственном превосходстве.

— Отбросим ритуал знакомства. Знаю имя и то, что Храмовники Круга Кинлох вытянули из твоих спутниц. А также то, что соизволил рассказать маг Круга по имени Алим. Конечно, некоторые детали сообщили и другие чародеи Твердыни. Ты тоже, оказывается, знаешь мое имя. И неизвестно, что помимо этого.

Морриган в легком удивлении покачала головой, воспользовавшись мимолетной паузой, чтобы осмотреться. Судя по мебели это было аскетичное жилище. По внешнему виду Искателя принадлежать комната могла и самому мужчине. Единственный выход перекрыла добрая дубовая дверь. Ничего непреодолимого, в сравнении с прошлой темницей, но неизвестная величина в форме Искателя делала ситуацию затруднительной.

— Кажется, правила этой беседы ускользнули.

— Никаких правил. Твоя жизнь в моей власти. Как и филактерий. Жизни твоих спутниц в моей власти. И даже это Круг зависит от моей воли. Большие решения в настоящем мире часто сталкиваются с неожиданностями. Но ты только светлячок на фоне пожара. Это ясно?

— Вполне...

— Полагаю, сравниваешь меня с Храмовниками. Клятвы, обеты, чистая совесть, высокие моральные принципы. Это ошибка. Ничто из этого ко мне не применимо. Итак. К вопросам. Откуда тебе известно мое имя?

Чародейка поморщилась и вздохнула. С виду несложный вопрос требовал понятного ответа. Которого в природе не существовало.

— Ответ неочевиден. Коротко — не знаю. Раз повторно допрашивал Алима, то в курсе моего состояния и странностей, тому сопутствующих. Обрывки памяти, что мне не принадлежат, характерная особенность. И там, на поляне, одно такое воспоминание тебя коснулось.

Когда Морриган вернула мужчине обращение «на ты», искатель неудовлетворенно хмыкнул, но в остальном слушал девушку со всем вниманием.

— Что было в видении?

— Непривычный переход сразу к сути.

Подняв глаза к потолку, чародейка постаралась как можно подробнее передать туманные обрывки, в которые с течением времени обернулось изначально яркое, живое воспоминание. По ходу рассказа Тристан не допустил ни одного комментария или уточняющего вопроса, выдав в конце вполголоса единственное слово:

— Киркволл...

Переведя взгляд в окно и задумчиво потерев чисто выбритый подбородок, мужчина добавил:

— Это до чудного странно. Предположим, тебе действительно привиделось нечто, содержащее в себе достоверные факты. Мое имя, например, из этой категории. Природа того, что проникло в чародейку Круга. Принцип Искателей — опираясь на факты, искать истину исходя из наихудших предположений. Наихудших. Некий «забавный ритуал», который ты недавно провела, ведь должен был кардинально решить твою «проблему»?

— Забавный?

— Не моя характеристика. Чародей, что нес тебя... Валинси, с изрядной долей скепсиса именно так описал это мероприятие.

— Видимо, интонация больше «забавного» касалась, чем «ритуала».

— Ответ.

— Да, ритуал должен помочь. Но, пока рано судить. Хотя... Ведь не как с «чем-то» говоришь. Как с кем-то. Значит, пока без сознания была, уже проверку провел. Это...На самом деле, это хорошо. Очень хорошо.

Морриган слабо улыбнулась, сама удивляясь облегчению, пришедшему вслед за простым умозаключением.

— Не спешил бы с выводами. Во-первых, способ проверки не дает исчерпывающего ответа на вопрос — что перед глазами? Скорее это узкоспециализированный инструмент, в котором пока не было причин сомневаться при традиционных случаях. Но ты что угодно, только не типичный случай. Совокупность фактов, описывающих тебя, далека от нормы. Начнем с происхождения и закончим недавними событиями. Во-вторых, поскольку «чужеродные», по твоему описанию, фрагменты памяти продолжают появляться уже после ритуала, причем в подозрительно удачных обстоятельствах, не вижу повода для ложного самоуспокоения. Формально — ты чиста. Но не безопасна. Прежде чем продолжим, запомни: совершенно все, что касается создания внутри Винн, с момента, как покинешь эту комнату, обсуждению не подлежит. Никогда, ни с кем, ни с чем. В обычной ситуации наличие этих знаний в твоей голове означало бы немедленную казнь.

Убравшая с лица любые следы улыбки чародейка зло прищурилась.

— Странная угроза. С моим приговором в той смысла нет. А коли живая нужна, зачем об этом упоминать?

— Для ясности. Правда, пока нужна живой, несмотря на тянущиеся за тобой проблемы.

— Спасибо за надежду. Но что с остальным Кругом? Свидетелями все стали.

— Ничего. Ирвинг считает меня коршуном, что прилетел хладнокровно выклевать глаза и сердце у его детища. Исторически — это обоснованное опасение. Но текущий Первый чародей не силен в политике...

— Он упоминал. Странно, как тот правду и полуправду переплетает.

Тристан цокнул языком и прищурил глаза продекламировав:

— Никогда не прерывай меня.

Далее мужчина продолжил диалог гораздо более спокойным тоном:

— В другой ситуации Круг бы переместили. Что бы там ни думал про себя Ирвинг, для Церкви дела Кругов стоят вне политики отдельных стран. При текущем исходе, когда благодаря вмешательству «гостя» спаслось столько одаренных детей, даже без прибытия Искателя истребление никогда бы не появилось в качестве обсуждаемого варианта. Удивительно, что твое присутствие дважды определило судьбу Круга, сведя все к единственно возможному варианту. К счастью, Кинлох — остров. Поэтому усилиями двух Корпусов Храмовников на ближайшее десятилетие здесь будет объявлен карантин. А сама Твердыня из полноценного Круга превратится в крепость Храмовников.

Морриган откинулась назад, пораженно прикусив губу, а следом озвучила осторожное предположение:

— Вы... Довольно гибки в высказываниях... И лукавите. Сколько Храмовников в Ферелдене осталось, если Церковь сюда полноценный Корпус отправила? Едва-едва? На фоне политической нестабильности и угрозы «Мора» наиболее дееспособный военный орден в стране собственные силы на хорошо защищенном острове собирает. Которому легче других мест подкрепления из Орлея и оружие из Орзаммара получать.

Искатель хищно улыбнулся.

— Сколько интересного в этой голове. И пытаешься сойти за дикую южанку?

— Мою мать недооцениваешь.

— Нет-нет. В корне ошибаешься. В отличие от Хамовников, что такое «Флемет» знаю. Аша'Белланар — женщина многих лет, в переводе с эльфийского. Первое появление в исторических записях, которое относится к документальным, датируется «Веком Башен». Без малого семь сотен лет тому назад. Фигурирует в легенде об основателе Ферелдена — Каленхаде Великом. Есть десятки свидетельств о вмешательстве «легендарной ведьмы» в политику этой страны. Иногда в самых неочевидных местах. Последствия подобных действий иногда скоротечны, но нередко сказываются на событиях за пределами срока, отпущенного большинству смертных. К примеру, организация набегов Хасиндских племен. Или заключение сделок напрямую с правителями Ферелдена. Твоя мать что угодно, только не банальная дикарка. И «дочери» этого существа оставили не менее заметные следы. По крайней мере, для моего Ордена. Поэтому из нас двоих скорее ты жертва полуправды и недосказанности.

Морриган, как могла, скрыла шок от потока фактов, поражающих как полнотой, так и несоответствием в деталях с тем, что знала сама девушка. Было невозможно установить — за какими словами скрывается блеф. Тем не менее у чародейки нашлось чем парировать удар:

— С трудом перевариваю, как минимальное понимание южанкой вашего королевства северян поражает. От Алима тебе известно, что нас сюда торговое судно доставило. Помимо того, что трюм как раз с грузом оружия из Орзаммара оказался, судовые журналы, бухгалтерские книги и записи капитана много увлекательного поведали. Способность к обучению, это, конечно, тайная магия ведьм.

— Ум твой не отрицаю. Догадки угодили в цель. Действительно. Меня сорвали с собственного расследования, поручив, в преддверии подступающего мрака, организовать здесь оплот Храмовников. Запрос подкрепления из Твердыни Кинлох подвернулся как нельзя кстати, чтобы стать удачным поводом для отвода глаз Военачальника. Посмотрим... Значит, главным мотивом, чтобы добраться до ближайшего Круга, для тебя стали подозрения в собственной одержимости. Стоит сопоставить факты, результаты проверки, и выходит нечто вроде тонкой манипуляции. Ты сохраняешь собственное «я», но вместе с тем нечто подталкивает в нужном направлении. Подпитывает страхи, насылает кошмары и видения. Если бы дело было только в этом, мозаика событий сходилась бы чудесно. Даже слишком хорошо. Вовремя прибывшая на сцену кукла, что поставила жирную точку в спектакле, организованном некой сущностью из-за завесы. Но присутствует ряд шероховатостей и неприятных совпадений...

Тристан замолчал, сверля чародейку внимательным взглядом и демонстрируя едва видимые глазу признаки раздражения. Морриган же, обдумывая услышанное, не могла не отметить убедительность наброска, грубыми мазками сделанного Искателем. Тот странным образом резонировал с видениями Лелианы, сдавливая безысходностью предопределенности. Расслабив кулаки, девушка осторожно поинтересовалась:

— Не сходится. Ты мной до прибытия на остров заинтересовался. Значит, нечто помимо произошедшего есть.

Искатель рассеянно кивнул, бросив в ответ:

— Вот оно как. Если убрать с доски Грегора, останется Ирвинг. Первый чародей решил поделиться содержимым конфиденциальной переписки. Люди, загнанные в угол, опасны, так как отбрасывают прочь сдерживающие тех правила. Эта деталь проясняет события, происходящие внутри Круга с момента моего прибытия. Вернемся к вопросам. Что случилось с Флемет? Как это существо допустило, чтобы одна из «дочерей» отправилась в мир при столь странных обстоятельствах?

Морриган дернула щекой, повернувшись в сторону двери, и ответила молчанием. Поначалу. Девушке ничуть не хотелось обсуждать момент, послуживший началом последовавших событий. Тем более, когда отсутствовал даже намек на доверие. Но, эмоциональное неприятие ситуации, конечно, никак бы не помогло. Коснувшись ладонью щеки, чародейка раздраженно выдохнула и начала говорить:

— По правде говоря... Не знаю.

Мужчина приподнял правую бровь и девушка, соглашаясь с безмолвно выраженным недоверием, кивнула.

— Просто не помню. Тот день, когда нечто случилось, из памяти исчез. И до сих пор ничего из утерянного не вернулось. Знаю, что к матери незнакомец пришел. Возможно, битва состоялась. А затем... Далеко от дома очнулась. С тех пор в дороге. Состояние или местонахождение матери мне неизвестны.

— Трудно представить, что это инспирировала Флемет. Та не сотрудничала ранее с другими созданиями Тени. По крайней мере, так, чтобы об этом знал Орден Искателей. И «дочери» никогда для той не становились разменной монетой. Слишком важная «собственность».

— «Собственность»? Но...

— Происхождение «дочерей» — загадка, которая мало кого интересует. Думаю, создание похищает подходящих детей в окрестностях. Хотя кто знает, какова правда. Но вот назначение детей известно куда лучше. Тела дочерей — способ, которым Флемет удается продлевать собственное существование. Кто на вас напал? Нужны подробности.

Несколько ошарашенная девушка моргнула и вымолвила:

— Мужчина. Быть может, рыцарь. Ничего более определенного...

Тристан прищурился и протянул:

— Рыцарь... Слишком хорошо для совпадения. Получается передо мной живой конец длинной цепочки труднообъяснимых событий. И ожидания удивительным образом себя оправдали.

— Цепочки?.. Могу детали узнать?

— Конечно, нет. Чем ещё характеризовалась твоя одержимость, кроме кошмаров и странностей с памятью?

— Алим же...

— Конечно. И тем не менее.

— Изменения в привычках. В поведении.

— Забыла упомянуть заклинания.

— Эльфийский сын суки... Да. И странное магии поведение.

— Думаю, все странности с заклинаниями по-прежнему на месте. Без мага с навыками сноходца или грубого проникновения в Тень обнаружить и обрезать нити манипулятора, тянущиеся из-за Завесы, способов нет. А судя по описанию проделанной работы, это нечто того же размаха, что и сущность в Винн.

Морриган мрачно усмехнулась, низким голосом подведя итог:

— Итак. Я важная улика, вроде окровавленного ножа. Вот только нож, возможно, по-прежнему в руках убийцы.

Мужчина постучал указательным пальцем по колену, обдумывая фразу, и кивнул.

— Неплохо сформулировано. О чем были более ранние чужеродные воспоминания?

Нахмурив лоб, чародейка сосредоточилась, пытаясь собрать туманные ощущения, эмоции и запахи в ясный ответ.

— На самом деле часто это только слова, отдельные понятия. Нередко на других языках, которые не знала. Чаще на орлейском. Иногда отпечаток места и эмоций с тем связанных, ароматов. В этом мало связности. Пожалуй, последнее воспоминание наиболее сложное... комплексное... и продолжительное из испытанного.

— Допустим.

— Что со мной будет?

Тристан тяжело вздохнул, собираясь с мыслями перед ответом.

— На сходные случаи существуют четкие инструкции. Если бы ты представляла только неясную угрозу, ответ был бы совсем прост. С учетом твоей, пусть и туманной, но ценности, тебя отправить следовало бы в Эонар. Тюрьму для особо опасных субъектов, и прежде прочего — для магов. Но обстоятельства странным образом складываются в твою пользу. Эонар сейчас... Временно недоступен. Вместе с тем, оставаться на острове не могу. Перед отплытием из порта Каленхада получил распоряжение разобраться с кризисом в Редклифе. Как только ситуация здесь станет... устойчивой. Недобрые вести, косвенно указывающие на присутствие демона. Вновь.

Искатель смерил Морриган хмурым взглядом и медленно кивнул собственным мыслям, прежде чем продолжить.

— Отправишься со мной. Лучше держать такое на коротком поводке и внимательно смотреть, что будет дальше. Филактерий послужит отличным поводком. С моими знаниями тот покажет себя более эффективным инструментом, чем в пыльной подсобке Круга. Спутниц твоих тоже заберем. Негоже барду мутить воду в этой луже. Бард... Кто бы подумать мог.

Недвусмысленно отразив на лице скепсис и недоверие, девушка цинично указала на истинные мотивы собеседника:

— Просто мало одного поводка.

— Я сторонник максимального результата при минимуме затрат.

— Значит... Ты, я, и...

— Конечно, ещё пара Храмовников. И пара магов Круга. Посмотрим, кто изъявит желание упорхнуть из развалившегося гнезда вопреки рискам.

Мужчина плавно поднялся, легко подхватив с комода клинок и журнал. Обе вещи в руках Искателя смотрелись будто бы на своем месте, позволяя представить того и «книжным червем», и в горячей схватке посреди сражения. Вполоборота повернувшись к выходу, Тристан добавил:

— Письма Короля и Императрицы. Зачем?

— Мне показалась... М-м-м... Вот представь. Ты в неизвестном лесу. И вдруг под рукой заостренная палка. Почему бы с собой не прихватить?

— Интересно... Корабль отходит завтра днем. До этой минуты считай себя свободной. Оба Корпуса Храмовников в полной мере в курсе ситуации. Часы до заката, ночь и утро. Прояви мудрость, распоряжаясь этим сокровищем.

Легко открыв незапертую дверь, Искатель без лишних слов вышел, спеша по другим делам...

* * *

Морриган без затруднений покинула здание, в котором состоялся разговор с Искателем. Внешний мир встретил девушку прохладным ветром, забирающимся под одежду, чтобы напомнить о вступившей в права осени, и настойчиво пытающимся растрепать черные волосы. Солнце клонилось к закату, проглядывая между обрывков тяжелых облаков, несущихся тому навстречу. Небо ещё сохраняло пронзительную голубизну, но день уходил на запад, а с востока вздымалась пока едва различимая ночь. Вдохнув полной грудью ароматы опавшей листвы и очагов ближайших домов, чародейка сдержанно ухмыльнулась. Стоящий у выхода Храмовник держал правую руку поблизости от клинка и косился на девушку. Но и только.

Беглого взгляда хватило, чтобы прочувствовать слова Искателя. Пространство между Башней и внешней стеной заполняли Храмовники. Не все здесь были в сияющих доспехах. Большинство в обыденной одежде занималось работой по устройству быта или спешило по иным делам. Блеклые оттенки шерсти, выбеленный лен и дешевая кожа. Но повсеместно болтающиеся на поясе или покоящиеся неподалеку ножны намекали — вокруг одни воины. И, конечно, сплошь грубые ферелденские черты.

Чувствуя легкую тень головокружения, Морриган спустилась с лестницы, сохраняя столько грации, сколько могла себе позволить. По некой причине девушку распирала потребность показать окружающим сколь та отличается. Язык тела выглядел идеальным инструментом для самовыражения. Пусть в итоге самой чародейке походка казалась нетвердой... Но неуверенность во взглядах мужчин лучше иного факела во тьме демонстрировала успех. Может ли чародейка, ещё недавно бывшая заключенной, столь высокомерно нести себя сквозь лагерь Храмовников? Спорная победа была сиюминутна, но даже так приносила девушке радость.

У входа в Башню острый взгляд заметил фигуры Лелианы и Валинси. Мужчина вкрадчиво объяснял нечто трем послушникам. Но особого желания к тому у мага не наблюдалось. Нетрудно было разглядеть, тот скорее убивал время, не в силах пренебречь обязанностями «старшего мага». Рыжая «Сестра» же, укутавшись в шерстяной платок, стояла поодаль, облокотившись на древнюю стену Башни и задумчиво наблюдая горизонт на севере. Девушка немедленно направилась к группе молодежи. Юноши первыми заметили приближение чародейки, изменившись в лице. Удивление, тень страха, стеснение?.. Быстро переглянувшись, те искренне поблагодарили старшего мага и ретировались в Башню. А Валинси обнаружил подле себя гостью.

— Тебя отпустили?..

— Искателю все выложил?

— Что?

Обмен фразами произошел одновременно, вызвав со стороны мужчины паузу замешательства. Но, быстро сориентировавшись, тот хмыкнул и отрицательно покачал головой.

— Конечно. Ведь не ожидала, что на вопросы Искателя буду молчать как немой. Это выглядело бы глупо. И ничего в конечном счете не дало бы. Он спрашивал, я отвечал. Ровно столько, сколько тот хотел услышать и ничего сверх того. В основном звучали очевидные вопросы о причинах твоего состояния. Ах, нет... Было кое-что сказано и по моей инициативе. Попытался упомянуть о спасении Круга. Тот только отмахнулся. Либо Искателю нет дела до судьбы Круга. Либо другие... Лида и Жанн, уже оказались допрошены. И ещё, Искатель уточнял о твоем поведении в последние дни.

— Хм... «Забавный ритуал»?

Валинси потер подбородок в легком раздражении и неопределенно протянул:

— Ах это...

Морриган только покачала головой, не став напирать. Бросив взгляд на облака, окрашивающиеся в алые тона, девушка осторожно обронила:

— Неплохо бы поесть. Наконец.

Собеседник с готовностью кивнул, жестом предложив следовать за собой. Девушка перекинулась взглядом с Лелианой, не предпринявшей даже попытки приблизиться. На лице «сестры» царило одновременно облегчение и неуловимая хитрая ухмылка. Будто только что увиденное уже послужило ответом на ещё не заданные вопросы. Чародейка одними губами произнесла: «завтра», и рыжая копна волос слегка качнулась, подтвердив, что Лелиана увидела и поняла.

На первом этаже было полно снующей туда-сюда молодежи. На втором... Морриган с удивлением наткнулась на прибранные коридоры, чистый пол, простенькие двери из свежей древесины, вставшие на место тех, что пошли на дрова. За прошедшие дни Башню вернули близко к изначальному состоянию.

— Чисто...

Валинси удивленно обернулся, замерев посреди коридора, и согласно кивнул.

— Усмиренные. Благодаря тому, что смогли стольких спасти, многое дается легче. В организации и выполнении работы, требующей терпения и отсутствия брезгливости им нет равных.

Чародейка скривилась, осознавая, кем некогда были усмиренные. Но маг уже отвернулся и не увидел эмоций девушки. А спустя один поворот мужчина открыл дверь в общую комнату на дюжину человек, которая ныне выглядела пустой и покинутой. Морриган вспомнила, что в подобном помещении навещала Нерию. Но тогда вокруг царили мрак, тени и безысходность. Сейчас из узких окон свободно изливался вечерний свет, а Валинси без труда добавил к освещению пару свежих толстых свечей. Усадив девушку на кровать, мужчина вскоре сотворил рядом с той кружевной платок, пару щедрых ломтей подсохшего хлеба, два свежих яблока, пахнущих ушедшим летом, и крынку цветочного меда с деревянной ложкой.

— Воды?

Морриган кивнула, вгрызаясь в мякоть ещё сочного плода, и Валинси ненадолго вышел, чтобы скоро вернуться с крынкой, полной прохладной чистой воды. Передав ту девушке, маг присел напротив и задал вопрос:

— Значит, у Искателя все прошло... нормально? Тот так целеустремленно проследовал в Башню. И судя по отсутствию Ирвинга, который первым должен был встретить тебя, у этих двоих нашлось о чем поговорить.

Как следует прожевав пищу, чародейка пожала плечами.

— Ты прав. Судьба Круга — не приоритет Искателя. Но угрозы для выживших нет. Хотя второй Корпус Ордена Храмовников здесь останется. И... Будет объявлен карантин. На десятилетие.

Лицо мужчины вытянулось, но тот быстро вернул себе самообладание и тихо прокомментировал новость.

— Вот оно как... Удивлялся, зачем Храмовники привезли с собой столько припасов. Значит, никакой практики для только преодолевших «Истязания» за пределами островов. И никакого притока молодежи. Что до тебя?

— Короткий поводок. От меня без угрызений совести бы избавились. Но, похоже, я кусочек некой головоломки, которую Искатель пытается разгадать. Хорошая это новость? Скорее да, чем нет... Ещё тот меня проверил, и я чиста. Это обнадеживает. Правда, следом Искатель убедительно показал, происходящее со мной оказаться может тонкой формой манипуляции извне. И такой итог разом портит хорошие новости. А... Мой филактерий, ты сделал?

Валинси хмыкнул, запустив руку в волосы и неосознанно потерев в конце вплетенное в косичку кольцо.

— Нет... Когда было научиться? Все, что с темным искусством объединяет — это способ начертания барьера от демонов. Методом исключения выходит, это сделал сам Ирвинг. Складывая то, что знал до всего и то, что после рассказал Первый чародей, получается: остальные имевшие отношение к магии крови в Круге — погибли. Потому учиться придется, либо по скрытым от любопытных глаз книгам, либо у самого Первого чародея.

— Циничная практичность...

Маг вопросительно приподнял брови, и девушка, облизнув ложку с медом, пояснила:

— Первый чародей необходимыми для Круга заклинаниями магии крови владеет. И тем не менее вновь некто подходящий для грязной работы нужен.

— Ты об этом...

Мужчина нахмурился и медленно кивнул, а девушка продолжила:

— Пока филактерий существует, все, что могу, это глупо несколькими жизнями в попытке на свободу вырваться рискнуть. То, что Искатель надеется найти, и мне полезным стать может. Но вечно на цепи жить не соглашусь. Так или иначе, на свободу вырвусь.

— Смелое заявление.

— Заметил, на что способ проверки Искателя подозрительно походит?

Взглянув в окно, за которым уже сгущались сумерки, Валинси поморщился, прежде чем сформулировать собственные мысли.

— На нечто, связанное с магией крови. Ирвинг, судя по выражению, тогда тоже увидел вовсе не то, к чему морально готовился. Но пусть некоторые характерные признаки налицо, это абсурд. Во главе Храмовников — маг?

Морриган прикончила второе яблоко, закончив с трапезой и, утерев задней стороной ладони рот, возразила:

— А четкое указание тому, чем Искатели являются есть? Или требование, чтобы магия крови только в руках одаренных работала?

— Сухая логика подсказывает, крайне маловероятно, чтобы среди надсмотрщиков над теми, кто сторожит магов, затесался одаренный. В остальном — недостаточно владею вопросом, чтобы дискутировать свободно. Спроси своего барда или Первого чародея. А магия крови... То немногое, что мне известно, говорит, единственное отличие: для заклинаний магии крови требуется не мана, и жизненная сила, извлекаемая через свежую кровь. Работая иным образом, та дозволяет добиваться иногда необычных результатов. Например, создание филактерии невозможно повторить с использованием маны. Однако на первом месте в обоих случаях остается формирование заклинания из рун. Возможно вызубрить руны и сочетания тех. Но наловчится строить в уме из формулы заклинаний, не имея маны, чтобы проверять результат на ошибки... Представить такое трудно. Это лично мое мнение, но что холм знает о горах?

Морриган с готовностью улыбнулась в ответ на попытку пошутить и окинула мага внимательным взглядом. Валинси выглядел чуть уставшим, но не физически. Скорее речь шла о результате непрерывного психологического давления и внутренних сомнениях, которые того изматывали. Следя за тем, как глаза мужчины медленно блуждали от свечей к окну и обратно, казалось, тот иногда терялся в собственных мыслях, едва удерживая нить беседы. А то, что взгляд неизбежно возвращался к фигуре девушки, говорило кое о чем ещё. Маг свободен был оказаться в этот момент где угодно, заняв себя десятком иных занятий. Но вместо этого, не имея на то весомой причины, тот развлекал чародейку беседой и скромной трапезой. Внезапно нечто для себя решив и застав собеседника врасплох, Морриган поднялась и сделала к Валинси шаг, погрузив изящные пальцы тому в волосы.

— Допустим, передо мной мираж... Убеди, что ошибаюсь, за правду выдумку принимая. Желание, интерес, обида, гнев, разочарование и опустошение. В тебе все переплелось. Но как и другого глупца, долг крепко в хватке держит. И ведь из лучших побуждений сами себе клетку создаете.

Нагнувшись вплотную к губам мужчины, от которого едва ощутимо пахло мылом, чернилами и дымом, девушка добавила уже тише:

— Здесь и сейчас, чего ты хочешь? Мести? Тепла? Контроля? Плоти? Или мыслями густая огненная смесь из перечисленного движет?

— Не стоит играть...

— Решения и последствия. Не наивна и знаю, с чем играю. Не я на краю. Шаг вперед? Или назад?

На пять ударов сердца обоих покрывалом окутала тишина. Взгляд мага неотрывно сосредоточился на темном золоте широко открытых глаз Морриган, в которых отражался огонь ближайшей свечи. По тому, как сжались кулаки и напряглась спина мужчины, показаться могло, тот отчаянно сопротивляется. Но в глубине серых глаз крутилось только сомнение. Пока огонь желания не смел лишнее прочь.

Поднимаясь, Валинси притянул девушку к себе. Поцелуй вышел изголодавшимся, как у путника, припавшего к прохладному источнику после иссушающей жажды и отбросившего опасения о чистоте прозрачных вод. Тяжело дыша от нехватки воздуха, оба одновременно начали раздевать друг друга. Разрывая уста только при крайней необходимости, робы Круга по очереди оказались отброшены в сторону. Взгляд Валинси как солнце на закате неизбежно опустился к обнаженному бюсту девушки, гордо вздымающийся при дыхании тому навстречу. До белизны сжав нежную плоть, мужские руки извлекли из Морриган злое шипение, напоминавшее о разъяренной кошке, но та ни на один удар сердца не прервала попыток расшнуровать штаны мага. Перекатывая между пальцами отвердевшие соски, Валинси вновь нашел алые губы, с силой вжав чародейку в ближайшую стену. В череде отрывистых движений, напоминавших борьбу, а не ласки, с двух магов исчезли: штаны, обувь и исподнее. Не обращая внимания на холодный камень пола и столь же освежающий воздух, два тела прижались друг к другу, распластав между собой пылающую плоть.

Пользуясь слабостью чародейки, не до конца ту оставившей, и превосходством в грубой силе Валинси резким движением подхватил крутые бедра девушки и разом поднял ту в воздух. Морриган с готовностью обвила мужской торс ногами. Сдавленные ребра заставили того удивленно выдохнуть. Мгновение спустя сбилось уже дыхание девушки, когда раскаленное мужское начало скользнуло по влажному нутру, пытаясь одним отрывистым движением достичь желаемой цели. Ничем не демонстрируя превосходства из-за неудавшейся попытки, Морриган оперлась спиной на стену и прогнулась вправо, дабы рукой найти напряженный ствол партнера. С самодовольной улыбкой сделав пару размеренных скользящих движений вдоль мужской плоти, девушка направила ту в верном направлении.

В этот раз маг не спешил, опуская чародейку медленно, чтобы в полной мере насладиться ощущением шелковистой мягкости, контрастирующей с неистовым золотым огнем пронзительных глаз. В конечном счете в безмолвном поединке проиграли оба. Но женский стон сквозь стиснутые зубы разорвал тишину прерывистых вдохов первым. Низкий мужской рык вырвался следом, став символом поражения перед силой внутренних мышц чародейки. Погрузив ствол до предела, Валинси сделал резкое движение тазом. А затем вновь повторил, и вновь, вслушиваясь в столь же резкие женские выдохи. Повторно вжав чародейку в стену, маг стал наращивать темп влажных толчков. Со смесью удивления и восторга Морриган обнаружила, как последние следы собранного мужчины уступили под напором животной страсти. Но последовавшее все равно стало для девушки сюрпризом. Маг наклонился, чтобы нежно поцеловать поблескивающую в свете свечей бледную кожу на изящной шее чародейки. А затем грубо схватил ту за горло, ища взглядом до предела распахнутые глаза Морриган. В этом движении не было ласки или шутливости. Выступающие сопровождением ритмичные толчки приобрели характер резкий, агрессивный. Странная перемена отозвалась в чародейке замешательством, тонущим под массой других переживаний. Даже когда мужская рука стала сжиматься, ощутимо мешая свободному дыханию, вместо страха только усилилась отрешенность, позволяя сосредоточится на наслаждении. Задыхающийся от взятого темпа и рвущих разум эмоций маг прохрипел:

— Ты... Все они погибли из-за тебя одной...

Морриган никак не отреагировала на неожиданный всплеск ярости, поднимаясь в этот момент на волне обострившихся ощущений и капля за каплей утрачивая способность удержать даже единственную имевшую содержание мысль.

— И... Вместе с тем... Бездна! Ты демон! Яркая, острая, умная... из всего, что довелось испытать!!!

Издав низкий гортанный звук, похожий на рокот, Валинси одним судорожным движением покинул раскаленное нутро девушки, орошая стену за той семенем. Но Морриган даже не обратила внимания, до боли в мышцах сжав бедра и до крови погрузив ногти в плоть партнера под властью затмевающей остальной мир вспышки экстаза. Запрокинув голову, чародейка издала хрип, по характеру скорее животный, чем женский. И только по ту сторону вершины, медленно расслабляясь, обмякла в нежных мужских объятиях, по-прежнему удерживающих ту в воздухе.

Отчаянно пытаясь вернуть сбившееся дыхание, оба под влиянием момента пребывали в странном состоянии. Никто отрицать не мог, что испытал нечто новое и оставившее неизгладимое впечатление. Отступающее наслаждение оставляло в мыслях глубокую тень, а на свободное место просачивались: удивление, усталость, холод, ноющая боль от ссадин, царапин и синяков...

Мягко осев на кровать, Валинси опустил Морриган на бедра. Несмотря на странную смесь эмоций, мужчина не отрывал взгляда от девушки, любуясь изящной линией бровей, полуприкрытыми глазами запоминающегося цвета, алыми губами и все в ореоле растрепанных черных волос. Чародейка изучала мужчину в ответ, излучая немой вопрос. Та хотела лучше понять, что между ними произошло. Но, одновременно Морриган честно признавала, что наслаждается мужским вниманием, сосредоточенным на той одной. Это была чистая власть, которой девушка никогда доселе не ощущала. И теперь не была уверена, сможет ли впредь обходиться без подобного. Запустив пальцы в волосы мага, чародейка хрипло произнесла:

— Прохладно. Кровать на двоих разделим?

— Конечно.

Издав грудной смешок, девушка добавила:

— Было... Ярко.

— Я...

Очевидно, что Валинси вновь вернулся к себе прежнему, неумолимо начав испытывать вину за вспышку агрессии, и собирался начать объясняться. Стукнув того костяшкой указательного пальца по лбу, девушка произнесла:

— Переживания отбрось. Не с той связался, что честно правду побоится или постесняется сказать. За себя постоять могу.

Сконфуженно хмыкнув, Валинси неуверенно покачал головой. Прикоснувшись кончиками пальцев к щеке девушки и проведя линию к скуле и дальше к мочке уха, мужчина аккуратно переместил ту на постель рядом. Встав и ничуть не стесняясь наготы под испытующим взглядом, единственный жилец огромной спальни принялся расправлять соседнюю койку. Наблюдая за широкой спиной мага, чародейка скрестила ноги и тихо высказала некоторые мысли:

— Ещё один момент был. В отношении впереди ожидающего. Искатель завтра прочь отбывает. А значит, и я с ним.

Валинси на мгновение замер, но затем продолжил методично сворачивать покрывало. Не видя лица мужчины, трудно было сказать, что у того на уме. Но Морриган продолжила начатое:

— Искатель с собой немного Храмовников берет. Скромный отряд. Моих спутниц тоже. По словам того, Лелиане в Круге места нет. А Бетани... В этом случае пока не до конца его мотивы понимаю. Кроме того, Искатель с собой нескольких добровольцев из Круга заберет.

Закончив с кроватью, Валинси обернулся, заботливо подхватив девушку на руки. Не скрывая взгляда, открыто блуждающего по изгибам чародейки, мужчина перенес ту на подготовленное ложе и присел рядом.

— Ты ведь понимаешь...

— Знаю. Чего на самом деле хочешь, знаю. Между чем выбираешь, тоже несложно догадаться. Но выбор только за тобой.

— Это так...

Расположившись рядом и обняв девушку, маг едва слышно повторил:

— И не так...

* * *

Первое, что пришло на ум Морриган: та не помнит сна. Само по себе это не говорило ни о чем существенном. С недавних пор такое стало происходить чаще. И тем не менее забытье лучше кошмаров. Особенно если речь шла об одном определенном кошмаре. Несмотря на недвусмысленное мнение Искателя о положении вещей, сразу убить надежду на лучший исход в девушке оказалось непросто.

Оставив размеренное дыхание мужчины позади, чародейка покинула уютную постель, рассматривая виднеющееся в окнах небо. Темные грузные облака предвещали дождь, но в разрывах ещё мелькало голубое небо и солнце. По-прежнему ощущая на коже чужое тепло, чародейка обхватила себя руками, пытаясь в полной мере осознать необычный букет эмоций. Валинси не стал первым мужчиной. Но прежде девушка не оставалась с партнером до рассвета, доверяя тому сон. Здесь присутствовали и новизна, и риск, и нечто неуловимое. Встряхнув головой Морриган потянулась и текуче перешла от тривиального наклона к череде перетекающих из одного в другое сложных упражнений. Как раз в этот момент позади раздался голос:

— В этом есть нечто нереальное.

— В чем?

— Проснуться и увидеть... тебя в утреннем свете и без одежды...

Морриган хмыкнула, бросив через плечо острый взгляд, в котором присутствовала толика любопытства, и приступила к облачению в одежды. Между делом та обронила:

— Беспорядок ты приберешь?

Показав глазами на следы вчерашних событий, девушка ловко собрала волосы в пучок.

— Вероятно...

Неуверенный ответ Валинси заставил Морриган вопросительно поднять брови. Видя немой вопрос, маг оглядел комнату и пояснил:

— Обычно уборкой для старших магов занимались усмиренные.

Сжав губы, чародейка с большей долей яда, чем следовало, обронила:

— Удобно.

— Пожалуй. Но для них хватает иной работы.

Согласно кивнув, Морриган подошла к двери, задержавшись только на миг чтобы не оборачиваясь произнести:

— С решением не тяни.

Тихо прикрыв за собой створку, чародейка обратила внимание на стоящую в паре шагов левее, облокотившись на стену, Лелиану. Смотря в сторону, «сестра» едва улыбнулась одними уголками губ и кивнула в знак приветствия. Но первой подала голос Морриган:

— Давно?

— Нет. Это все серьезно?

— Бросив взгляд на дверь позади, девушка решительно зашагала в сторону лестницы вниз. Только отойдя на шесть или семь шагов, та озвучила ответ:

— Время покажет.

Двигающаяся следом рыжая собеседница недоверчиво покачала головой, высказав то, что на уме, словно бы в воздух:

— В тебе явно нечто от барда.

— Как комплимент не выглядит.

— Оно им и не было.

Морриган сделала слабый жест, отбрасывая беспокойство спутницы прочь, и уточнила:

— Бетани?

— Внизу.

— Хорошо...

Лелиана схватила чародейку за руку, чтобы заставить ту остановиться, и некоторой нехарактерной нервозностью спросила:

— Ты ведь в курсе происходящего? Не буду скрывать, что не люблю, когда события увлекают за собой подобно безвольному слепому листу. Хочется ориентироваться в происходящем. Но... это лирика. После «проверки на одержимость» Круг разлетелся на тысячу осколков, как хрупкая ваза, упавшая на пол. Маги исконно разделяются на несколько идеологически несхожих движений, помимо меньших объединений «по интересам», и при плохом руководстве те сосуществуют внутри Кругов подобно паукам в банке. Но выживших осталось слишком мало для этих «игр». Действуя деликатно мне удалось объединить большинство подростков вокруг простых идей, включив «спасительницу Круга» и Нерию в качестве ключевых ингредиентов. При этом Винн тоже оставалась центром притяжения для детей. А немногие взрослые маги сплотились под рукой Ирвинга. За редким исключением... Но теперь... Пусть Винн по большей части ведет себя, как прежде, ничто оставаться таким же не может. Каждый знает правду. Женщина почти в полной изоляции и приняла это стоически, без сцен или демонстрации эмоций. Будто знала о собственном состоянии. Многие уловили это не хуже меня, что добавило пересудов. Искателю требовалось прибегнуть к немедленным действиям, но тот самоустранился. Вчера вечером между тем и Первым чародеем состоялась беседа. Прочесть Искателя так же сложно, как определить на ощупь черты лица, скрытые толстой маской. Ирвинг после вовсе предпочел не появляться на публике. Что нас ждет? Что ждет тебя?

Морриган поморщилась и аккуратным, контролируемым движением освободила собственную руку от хватки. Твердо встретив взгляд зеленых глаз, та ответила:

— Перво-наперво. Искатель твою работу оценил.

«Сестра» грустно улыбнулась.

— Мои навыки уже не таковы, как прежде. Мы две стороны одной монеты, зовущейся «Игрой». Бард и Искатель, по смыслу нет ничего более противоположенного. Немудрено, что тот понял.

— Хм... Сегодня он отбывает. Некто и его за поводок дергать может. Мне сложно эту иерархию разом охватить. Важно, что Искатель обо мне знает нечто... Что самой, возможно, неизвестно. Или тот твоими навыками владеет виртуозно, ловко правдой и полуправдой жонглируя. И способа нет Искателя за руку поймать. А вот мой поводок у того в кулаке. Пока что. Потому с ним отбываем. Бетани... Искатель ту тоже забирает.

— Это хорошо.

Морриган в недоумении свела брови и Лелиана тут же поспешила пояснить:

— Бетани... Предпочла бы быть ближе к знакомым лицам, и более прочих к тебе. То, о чем говорили на корабле. Полагаю я...

— Ты девушку покалечила. И нечто вроде дружбы между наставником и наставницей исказилось. В безопасности себя только поблизости от меня ощущает?

— Да. Весьма точная формулировка. Беспощадно точная. Удивлена. Кроме Нерии, та ни с кем здесь не сошлась.

Морриган кивнула, а «сестра» поспешила внести ясность:

— И отправляемся мы...

— В Редклиф.

— Род Гарринов...

Прикусив губу, Лелиана кивнула, явно пытаясь вспомнить об этом знатном роде все, что той приходилось слышать или читать.

У выхода из Башни троица первоначальных путешественниц воссоединилась. Бетани скромно сидела в коридоре на оставленном здесь стуле, направив взгляд на кончики сапожек. Юная чародейка выглядела одновременно одинокой и задумчивой. И второе отчасти компенсировало первое. Услышав приближающиеся шаги, та рефлекторно подняла глаза и открыто улыбнулась. Морриган ответила взаимностью, пусть улыбка у той вышла куда менее искренней и теплой. Но чародейка немедленно исправила промах:

— Простая человеческая теплота, но, в то же время искусство, в котором есть чему у тебя поучиться. Почему здесь одна и без дела прохлаждаешься?

— Вовсе не... Я... Морриган?

Лелиана вклинилась в разговор, видя, что Бетани в затруднении и быстро найти достойный ответ не сможет.

— Не обращай внимания. Наша златоокая чародейка тренируется в остротах, стараясь вывести тебя из задумчивости самым радикальным образом.

Бетани расслабилась и метнула в наставницу взгляд с легкой укоризной. Морриган же только пожала плечами и продолжила:

— Тем не менее. Этот взгляд на личном опыте знаком. Тем мыслям, что только по кругу любят бегать, воли не давай. Круг, другой. Пользы никакой. А вот от книги толк бы был. Не зря же в местную библиотеку посылала.

Трое не спеша покинули пределы здания, оказавшись на свежем осеннем воздухе, в котором ощущалась влажность приближающегося дождя. Но ветер дул слабо, и в отдалении не было ни малейшего признака грома или серой пелены, связывающей облака и горизонт. Вдохнув полной грудью, Бетани попыталась возразить:

— Книги книгам рознь. Иногда стоит и подумать. О разном...

— Подумать... Глупость. О существенном размышлять следует. Цель ставить, а затем пути достижения искать. Конечно, сомнения тоже одолевать могут. Но они не самоцель. Что до книг... Это заблуждение. Даже моя мать, пусть и за пользу личного опыта выступала, но книги ценным инструментом почитала. Жаль, что в нашем доме тех меньше, чем одна водилось.

— Хорошо. Но как труд по теологии, или полузабытым практикам и устаревшим заклинаниям мне поможет, к примеру, стать сильнее? Ты стала сильнее без этого.

Морриган бросила кривой взгляд на Лелиану, которая отвела глаза в сторону, и хмыкнула.

— Могущество... Наша подруга о том поболее меня расскажет. Так как больше повидала. Кажется, ты в том, чего желаешь, путаешься. Разница между боевым чародеем и магистром магии существенна. Первый, что клинок в руке. Важна только острота и сколько раз рука взмах способна сделать. В этой метафоре речь больше о «колодце». Иначе — о мане. Ведь важно только как быстро и сколько раз самое смертельное или эффективное заклинание повторишь. Второй... Это мастер, чьи способности повсюду применимы. Какова бы ситуация ни оказалась, у того готов ответ. Пусть даже маны мало, но важна широта репертуара известных заклинаний. Запомнить десятки сложных формул далеко не каждый сможет. И вот для этого следует не только смекалку и воображение, но и память тренировать. Чтение, один из способов желаемого с пользой добиться.

Бетани удивленно моргнула, пытаясь осмыслить сказанное.

— Это... Интересно. Подумаю об этом.

Лелиана сдержала смешок, обращаясь к Морриган больше, чем к Бетани:

— Кажется, здесь потребуется больше работы.

Не обращая внимания на скрытую издевку, Бетани извлекла на свет новый вопрос:

— Подумала что... Это, быть может, только личное заблуждение... Демонстрируешь владение магией куда глубже и содержательнее, чем все, что о той знала и знаю. И с удивлением обнаружила, по многим вопросам маги в Круге уступают тебе почти в той же степени. Не понимаю, о чем это больше говорит. Но! То, как ты тогда сражалась. И мои представления о жизни в южных землях... Одним словом, мне казалось ты больше про то, как биться и побеждать. Чем про иное.

Морриган зажмурилась, прежде чем бросить на ученицу оценивающий взгляд и ответить:

— Если коротко, то я не про «победы». Но про «выживание». А чтобы выжить — нужно больше знать. Больше уметь. К примеру, голая сила ничем против холода, голода или болезни не поможет. И те чаще убивают, чем острый клинок или магия.

Пристыжено, но вдумчиво пропуская через себя смысл слов, Бетани кивнула. А затем девушка неожиданно и открыто спросила:

— Что теперь, когда, по крайней мере, не заключена в камеру?

Пряча вспышку раздражения за рукой, потирающей переносицу, старшая из чародеек махнула другой рукой в сторону рыжей «сестры».

— Детали у Лелианы. Ждем Искателя

* * *

Искатель появился из строений Храмовников только спустя час. Зато показался собранным и готовым отправиться в путь хоть немедленно. Морриган подозревала, это ощущение недалеко от правды. Наверняка судно у причалов начали готовить к отплытию с первыми лучами солнца на востоке. Целеустремленный вид мужчины заставил трех девушек бессознательно напрячься и вспомнить, что не одна такой готовностью ни на практике, ни психологически похвастать не могла. Следом за Тристаном двигались трое Храмовников. На воинах не было тяжелых панцирей, только практичные одежды, кольчуги и, поверх тех, теплые накидки. На обмундировании присутствовала символика Ордена, так что спутать мужчин с наемниками никак бы не вышло. Троица не сильно различалась по возрасту и, как подсказывала интуиция старшей из чародеек, каждый принадлежал Корпусу, который Искатель привел за собой из Денерима.

Кивнув дамам, Тристан неким образом дал понять, что нужно следовать. У Лелианы это вызвало кривую улыбку. Морриган же только малозаметно хмыкнула и для себя отметила, как единственный жест оказывается эффектнее и эффективнее десятка слов. А следом начались ступени, и ступени, заставившие быстро догадаться, куда лидер необычного отряда держит путь. Будто почувствовав движение опасного хищника немногочисленное население Башни, скрылось с глаз. На пути остались только редкие усмиренные, кои казались полностью равнодушными к любому присутствию и исправно выполняли собственные обязанности. Отчасти Морриган испытала облегчение, что дети отсутствовали. Не было никакой необходимости тем испытывать переживания, не дававшие никакого полезного опыта. Тем более, происходящее уже не имело к ним прямого отношения.

На пятом этаже группу из семерых людей, в которой трое мужчин оставляли без внимания присутствие трех женщин, встретило взрослое сообщество магов во главе с Первым чародеем. Морриган немедленно отметила, что поодаль ото всех стояла только Винн. Глупо было бы предполагать, что взрослые люди и эльфы организованно отступили от той на пару шагов. Значит, старшая чародейка сохраняла дистанцию по собственной инициативе. На лице у женщины царило стоическое смирение, и если то маска, она была хороша. И даже хотя бы приблизительно зная, что спряталось внутри, Морриган не понимала, откуда проистекает желание оказаться от целительницы как можно дальше. Это брало начало не из страха, скорее из сложной смеси неприятия и чувства затаившейся угрозы.

Остальные в просто ждали, когда что бы то ни было закончится и можно будет разойтись. Почти все... При осмотре темно-золотые глаза споткнулись о встречный взгляд Алима. Эльф держал нейтральное выражение, но вот глаза того выдавали. Там было слишком много эмоций, чтобы разобраться без помощи Лелианы. Собрав волю в кулак, Морриган заставила себя повернуть голову и перейти к следующему лицу. Теплая улыбка Нерии извлекла из заледеневшей чародейки ответную улыбку столь естественно, что та даже не поняла, как это произошло. Среди остальных выделялись Валинси и Ирвинг. На фоне прочих оба казались напряженными сверх меры, будто ожидая подлого удара. Как бы чародейка ни старалась поймать взгляд широкоплечего мага, внимание того сконцентрировалось исключительно на фигуре Искателя. И только затем Морриган осознала, трое Храмовников, что прибыли вместе с ними, оказались единственными представителями Ордена в просторном помещении.

Будто давно устав от театральности, Тристан незамысловато сделал пару шагов вперед и обратился к аудитории четко поставленным голосом, резонирующем от стен огромного пространства:

— Круг Твердыни Кинлох чист.

При этих словах десятки пар глаз обратились к Винн, но не последовало ни одного возражения, а Искатель продолжил:

— Но это не означает, что будет как прежде. Властью Церкви с сего дня на островах, относящихся к Твердыне, объявлен карантин сроком в десять лет. Два Корпуса Храмовников проследят, чтобы этот указ исполнялся неукоснительно. Согласно Неварранскому соглашению Круг в первую очередь подчиняется Совету Камберленда, решениям действующего Великого чародея и воле Церкви, переданной через Орден Храмовников, проводником которой ныне я и являюсь. Только затем приобретают силу региональные законы. Ни один маг до окончания карантина не покинет островов без специального решения Ордена под страхом смертного приговора. Никому, без ведома Ордена, не будет дозволено причаливать к островам. Исходящая переписка запрещена. Почтовые птицы будут убиты. Входящая переписка будет подвергнута досмотру Орденом, без исключений. Тем не менее за Кругом сохраняется право опротестовать решение Церкви, направив обращение письмом в адрес Велкого чародея, Фионы Камберлендской. В свете приближающихся испытаний и с учетом состояния Круга — озвученная мера считается необходимой. Текущая кандидатура Первого чародея Круга Твердыни Кинлох не подлежит обсуждению. Внутренние дела Круга будут и впредь решаться согласно общему распорядку. На время карантина Командор Грегор возглавит оба расквартированных здесь Корпуса. На этом моя работа завершена. Однако...

Повисла пауза, пока каждый, кто не знал о происходящем, переваривал услышанное. Немногие осведомленные напряглись, зацепившись за последнее слово Искателя. Тристан при этом направил взгляд к лазурному своду и выглядел так, будто отсчитывал в голове секунды, прежде чем продолжить:

— Для выполнения нового поручения Церкви мне даровано право использовать ограниченное количество добровольцев Круга. Мы сегодня же покинем Твердыню. Поясню, до снятия карантина никто вернуться в этот Круг не сможет. Сопровождение Искателя — занятие опасное. Не ждите развлечений и праздного времяпрепровождения. Отбор прост. Первые трое, кто решится. Времени взвесить, обдумать, посовещаться нет. Решать нужно здесь и сейчас.

Немедленно после слов Искателя шаг вперед сделала Винн. Многие взгляды вновь пересеклись на строгой фигуре женщины, в глазах которой впервые проявился оттенок печали. Тристан дернул губами в легком раздражении, но согласно кивнул и прикрыл глаза, ожидая следующих кандидатов. Морриган же против воли напряглась, осознавая, с кем или чем той придется разделить дорогу. Но, кроме того, это означало, что осталось только два добровольца. Невольно темно-золотые глаза вернулись к фигуре Валинси, сжавшего до белизны кулаки и направившего взор в каменные плиты пола. Краем зрения чародейка уловила, как Ирвинг оперся на посох, впервые так открыто демонстрируя признаки физической слабости. Но на лице мужчины не было болезненности, только странная смесь облегчения и... стыда.

Внезапно шорохи и разгоряченный шепот, сливающиеся в гул, разорвал знакомый звонкий голос:

— Нет, я пойду!

Из толпы шаг вперед сделала Нерия. Девушка раскраснелась, только что поставив точку в ожесточенном споре с Алимом. Юная чародейка смотрела строго вперед, ни на чем не фокусируясь и сосредоточившись только на том, чтобы стоять прямо. А позади хватал ртом воздух побледневший эльф, немедленно метнувший взгляд в Морриган. На этот раз царившая в том эмоция оказалась кристально ясна. Ярость. Не было никаких сомнений в том, кого маг обвинял в происходящем. И этот неожиданный удар, без сомнений, проник глубоко под броню Алима, застав того врасплох. Долг против долга, пожирающие в это мгновение друг друга в голове чародея порадовали бы девушку, если бы не ситуация. Ирвинг открыто напрягся, пытаясь оценить происходившее у того под носом. Но главное, Валинси, наконец, поднял голову навстречу Морриган, позволив той увидеть всю глубину неуверенности. Маг тянул с решением непозволительно долго. От сдерживаемых эмоций золото глаз чародейки начало приобретать темно-красный оттенок, будто в то плеснули меди. Сжав челюсть, мужчина сделал медленный шаг вперед, вызвав на лице Первого чародея шок осознания. И одновременно на камнях пола щелкнул каблук другого сапога. Два мага резко обернулись друг к другу, будто скрестив клинки, а тихий голос Искателя, так и не открывшего глаз, возвестил:

— Маг по имени Алим оказался первым. Так тому и быть. Винн, Нерия и Алим.

Морриган в резком выдохе выпустила воздух, болезненно зажмурившись и ощутив на плече прикосновение теплой руки Бетани. На контрасте девушка поняла, насколько замерзла. И та не увидела, как побледнел Валинси, немедля осознав, что по собственной вине из-за промедления за миг совершил две крупные ошибки. Предал хрупкое доверие той, с кем хотел бы быть, но не сможет. И предал доверие того, с кем не хотел бы оставаться, но придется сосуществовать. Взгляд Ирвинга от шока сменился мрачным осознанием, болью и злостью. Ещё один мужчина в этом зале безусловно молча обвинял определенную чародейку. Ещё одна маленькая победа, что не принесла той ни капли торжества.

Над ухом Морриган едва слышно донесся шепот Лелианы:

— Проклятие барда, причинять страдания и самому страдать.

Вероятно, «сестра» не обращалась ни к кому явно. Но для чародейки случайный укол вышел болезненным.

Тристан взмахнул рукой, и Храмовники двинулись к трем добровольцам.

— Отбываем через час. Судно готово. Эти господа убедятся, что вы не задержитесь, и что вам не помешают.

* * *

Морриган стояла на носу судна, до рези в глазах всматриваясь в раскинувшуюся на юге серую пелену дождя. Словно символ лежащей впереди неопределенности, та соединяла холодное серое небо и темные, холодные воды озера в непрерывное полотно. Попутный ветер трепал распущенные черные волосы, скрывавшие отрешенное лицо.

Последний час вышел до краев наполненным обидами, невысказанными обвинениями и прощаниями. Нерия лучилась от ожиданий, бурно собираясь, и как маленький вихрь, утянув за собой Бетани. Алим мелькал на краю, стремительно приходя в равновесие с новой реальностью. Маг лишний раз доказал, Нерия выступала для того единственной истинной ценностью. Ирвинг болезненно пропускал через себя осознание предательства двух личностей, опираясь на которых тот собирался заново строить «здание» Круга. Но внешне маг безупречно исполнил официальную роль провожающего. И только единожды, оказавшись у Морриган, тот с хорошо дистиллированной мстительностью тихо пожелал никогда более не посещать острова Кинлох. Валинси... Мужчина не стал избегать девушку, искренне извинившись. Будто это могло нечто изменить. Но позднее Морриган одернула себя, признав, чистый надрез лучше рваной раны и заслуживает некоторого уважения. Обняв напряженную девушку, вероятно, в последний раз, Валинси оставил после себя быстро улетучивающееся тепло, полное для той новизны сожаление и запретный дар. Том о магии, обтянутый черной кожей без украшений, из закрытой части библиотеки Круга, который ни при каких обстоятельствах не должен был бы покинуть Башню. Чародейка с необычной остротой подивилась противоречию: маг не решился вовремя на один шаг, «легко» нарушив сонм иных правил.

Очередная ошибка... До белизны сжав пальцами борт судна, Морриган очистила разум от лишнего. Следовало не отпускать контроль. Сохранять бдительность. Не терять человечности. И готовиться, чтобы оборвать незримый поводок Искателя. А для этого следовало в точности понять, на что Тристан способен, что тем движет, и стать сильнее.