Глава 11. Мы что, дворники?

Погодка выдалась замечательная: на небе редкие облачка, тепло, легкий ветерок колышет траву, сдувает пыль и прожаренные солнцем листочки с граблей в лицо. Я, злой как черт, старательно делал вид, что мне глубоко фиолетово на все неудобства. Сегодня нашу «шайку» и Какаши, ну не мог я это чучело назвать частью команды, погнали в больницу. Когда Хатаке озвучивал список, я подумал: «Да, фишку с клонами кто-то просек и теперь нагло этим пользуется». Сначала мы должны были убрать листья на всей территории парка около госпиталя. Затем отнести, что соберем в компостные ямы за теплицами. И напоследок сбегать домой, переодеться, чтобы снова чесать в больницу и разнести ужин пациентам! Работы просто выше крыши! Причем таскание еды, это задание повторяющееся и Какашкин, не спросив никого, взял его на месяц!Пришли, огляделись, я обматерил начальство последними словами, естественно — не вслух, и ужаснулся объему работы. Сад оказался намного больше, чем я думал, когда гулял по нему. Он состоял из трех зон: первая была для больных, желающих уединения; сады камней, пруды, газоны, деревьев раз-два и обчелся, но они есть; вторая зона с простенькими тренажерами; деревьев много; третья — для прогулок; деревьев — хоть отбавляй! Да еще, куда ни глянь, кусты и газон, в общем — работа на износ. Показав нам территорию, перекошенный и хромой дедок, выдал инструмент и был таков. Лениво оглядев участок, Хатаке повернулся к нам спиной и медленно взошел на дерево. Сперва я хотел язвительно спросить: «А что же это вы, Какаши-сан, тоже граблями не машете?» Но подумав, решил смолчать. По шее я еще получить успею. Какаши — щедрый. Он со мной поделится тем набором звездюлей, что ему выдадут, когда Хирузен прочитает мою писанину. Поначалу Наруто пытался сделать грабли частью клонов, но те развеивались, стоило только напороться на сучок, острый камешек или еще какой мусор. Так что дублям был выдан реальный инвентарь и они с гиканьем разбежались по парку. Фыркая, Саске скреб граблями землю с таким видом, будто представлял на ее месте поверженного врага, о которого и кунай вытереть зазорно! Сакура — будто ее заставили перебирать личинок, ну или просто заставили делать что-то противное. А вот Наруто к граблям был равнодушен, ему не нравилось само задание.  — Я шиноби! — тихо бухтел он, — Я будущий Хокаге… Почему я должен этим заниматься, даттебайо?! — мальчик оглянулся, будто ждал, что я тут же все объясню. Но пожав плечами и легонько покачав головой, я продолжил грести. Мне самому было не очень понятно, зачем вообще нужны такие миссии. Если бы было в этих поручениях что-то такое, чего не смог бы сделать обычный человек, я бы еще понял…  — Хм, — задумчиво почесал шрам тыльной стороной ладони. Но ведь зачем-то они нужны? Неужели это делается только ради денег? Нет. Тут должно быть что-то еще! Просто обязано! Но я раз за разом возвращался к мысли, что эта работа для будущего дворника, но не шиноби! Или это способ дать понять, что шиноби обязан делать вообще любую работу, — размышлял дальше, — если прикажут? …Так нет же! От любой миссии можно отказаться! Это я вычитал в какой-то брошюре. Шиноби не солдат, ему выдают несколько подходящих по профилю заданий, а дальше он волен выбрать одну из них или отказаться, разумеется, указав веские причины, и взять что-то другое. А вот за генинов, на первых порах, этот выбор должен делать сенсей. Он ведь опытнее, но свой выбор сенсей должен был объяснить генинам! Только это нормальный, а у нас — Какаши. И все грустно и печально… Не успели Сакура с Саске закончить со своими участками, а блондин уже украдкой сгребал листья с их территории. Глазастый это видел, но никак не прокомментировал. Розововолосая же «наградила» Узумаки подзатыльником, за то, что он убрал ее кучку листьев и веток недостаточно быстро.  — Наруто, идиот, быстрее! Почему мы с Саске-куном должны тебя ждать? — возмущалась куноичи, подгоняя Узумаки.  — Ну и наглость! — процедил я, остановившись рядом.  — Сакура… — хотел я отчитать девочку, но почувствовав на своем плече тяжелую руку, сказал. — Сакура, отойди в сторону, мешаешь.  — Вы справляетесь отлично, — похвалил Какаши, пересев на дерево поближе, — так что я взял вам еще миссию. В этот момент я бы с удовольствием метнул в него газонокосилку. Она тут механическая, открытый барабан с лезвиями красиво врезался бы в ухмыляющуюся глазом харю джонина.  — Какую? — зачастил Узумаки. — Какую? Какую? А миссия очень важная? Наивный Наруто думал, что сейчас ему выдадут настоящее задание и подпрыгивал от нетерпения. Хатаке сделал театральную паузу и выдал:  — Очень.  — Круто, даттебайо! …Что это за миссия? Что? — не унимался мальчик. Какаша опять задумал какую-то каку…  — Около ворот Квартала лавочников живет одинокая женщина и нам нужно будет ей помочь! «Ачешуеть, какое важное задание! Конохские, блин, тимуровцы!» — зажмурился и разочарованно покачал головой.  — Вы что-то хотели сказать, Ирука-сан?  — Нет, Какаши-сан. — уныло отозвался я. Хатаке я не понимал еще больше, чем D-миссии. Он везде и всегда говорил о важности командной работы, но пальцем о палец не ударил, чтобы на личном примере доказать эту самую «важность»! И свою обособленность от команды он показывал, даже можно сказать — подчеркивал, все время. Не только невнимательностью и наплевательским отношением, но и тем, что не считал нужным хотя бы приходить в им же назначенное время! А если кто-то из ребят вдруг оказывался слишком близко, он делал шаг в сторону, не отрываясь от книги. В такие моменты я представлял над его головой табличку: «Внимание, вторжение в личное пространство! Разорвите дистанцию!» Все это напоминало мне чат, в котором собрались случайные люди, на дух друг друга не переносящие. Каждый сам за себя. В реальности команда номер семь существовала только на бумаге. Когда дубль Узумаки торжественно унес последнюю охапку листьев и свежескошенной травы, Какаши молча вышел за ворота, жестом показав идти за ним. Хатаке по крышам вышагивал, а мы, задирая головы, за ним по земле. У входа в немаленький особняк нас встретила пожилая женщина, лет за шестьдесят. Одета скромно, если бы не ожерелье из крупного жемчуга, ее можно было бы принять за служанку в этом доме.  — Здравствуйте, госпожа Кацураги. — Почтительно поклонился Какаши. — Мы седьмая команда. Прибыли по заявке номер 2699.  — Здравствуйте, — улыбнувшись, ответила женщина, — все верно, пожалуйста, проходите, я покажу вам, что нужно сделать. Фронт работ впечатлял: подремонтировать прохудившуюся крышу. Выкинуть с чердака хлам, на который нам укажет хозяйка, переставить мебель… В общем, сделать все, чего сама женщина сделать не могла. Пока мы вкалывали, узнали, что у нее когда-то был муж-караванщик и сын шиноби. Оба погибли. Сначала в мир иной ушел сын, а следом и отец. Сердце не выдержало. Содержать дом одиноким женщинам было бы не по карману, если бы не лавка, что осталась от Кацураги старшего и немного денег от младшего. Ну и хвала небесам, что D-миссии недорогие, а они, как семья погибшего шиноби, имеют скидку на услуги деревни. А то кто бы им помог подлатать да в порядке поддерживать? Только генины. В то время как невестка присматривала за лавкой, старушка присматривала за внучкой. Этот ребенок был везде! Черноглазая, юркая, со сбитыми коленками и без двух передних зубов. Шепелявя, она донимала всех вокруг вопросами. Когда ее пару раз чуть не придавили мебелью, Какаши отловил малявку и вручил Сакуре, чтоб нянчилась. Первым делом мелочь пнула Харуно по коленке и умотала прятаться за бабушку. В это время Кацураги, чуть не плача от умиления, трепала последнего Учиху за щечку, причитая, что тот похож на ее сыночка!А Саске смотрел на нее взглядом исподлобья, в котором ясно читалось: «Уберите от меня эту дуру!» И это умиляло женщину еще больше!  — Ой, такой серьезный, — сюсюкала Кацураги, — молчаливый, прямо как мой Тоширо! Все же совесть у Какаши атрофировалась не окончательно, и он распустил нас на обед. Но, гад такой, выделил на все про все — полчаса! И полчаса — пилить до больницы. К сожалению, этого времени хватило бы только дойти до дома, поцеловать дверь и чесать обратно. Так что обедать мы пошли в Ичираку. Сам Хатаке неизвестно куда смылся, сказав, что будет ожидать нас у больницы. Примеру сенсея последовали Саске с Сакурой, как только услышали название Ичираку. Заведение, конечно, не экстра-класса, но еда там нормальная, все вкусно и сытно, Теучи и Аяме всегда опрятные, так почему все морду воротят, как слышат это название? Владелец раменной был рад видеть Наруто и меня. Ведь мы не заходили к Теучи уже целую неделю. Мне показалось, что улыбчивый повар искренне беспокоился за своего постоянного клиента, даже пару порций за счет заведения выдал. «Клиент» слопал пять штук и судя по довольно рожице — наелся. Я смог осилить только одну — слишком сытным было блюдо. Все же работать с полным животом — то еще удовольствие. В целом, лапша в Ичираку была вполне съедобна, но жевал я ее вяло, будто уже успел на целую жизнь вперед наесться и мне теперь на это кушанье смотреть тошно. Наследство от Ируки, не иначе. Расплатившись с улыбчивой дочкой Теучи (Аяме, так, кажется, ее звать), пошли обратно. Как оказалось, с садом мы еще не закончили. Нам вручили ведра с раствором от жуков-короедов: одна большая емкость у стены госпиталя и всего четыре набора с ведерком и кисточкой. Через несколько бесконечных часов мы закончили. Вид имели колоритный — грязные, слегка уставшие, немного очумевшие от монотонной работы. И только Какаши — чистый и довольный. «Нифига не сделал, а деньги получил! Ненавижу!» — подпирая стену приемного покоя, злился я. Отчитываясь перед администратором госпиталя, я вспомнил про голодных больных, но оказалось, что Какаши где-то успел махнуться миссиями с Гаем. И снова никого не предупредил!  — Ирука-сан! — окликнул меня смутно знакомый мужчина.  — Здравствуйте, — медленно и неторопливо проговорил я, — напомните, как вас зовут?  — Эмм… Окегиро Камуи. — смутился медик. На вид — ровесник Ируки, ну может чуть-чуть старше.  — Здравствуйте, — протянул я, всем видом показывая, что мне не сильно хочется продолжать разговор, — Окегиро-сан, что вы хотели? Медик кашлянул и уже другим голосом сказал:  — Ирука-сан, почему вы не пришли на обследование?  — Забыл, Окегиро-сан.  — Хм. Ладно. — пробормотал смутившийся медик. — Вы не возражаете, если я проведу осмотр сейчас?  — Я нормально себя чувствую.  — Все так говорят. Пройдемте в кабинет. Нет, нет, — остановил он Наруто, — Я приглашал только Умино-сана! Так что Наруто пришлось отправить домой. Чувствовал я, что осмотр затянется. Я и раньше больницы не любил, но дотошность Камуи меня просто бесила! Тогда с дуру я решил спросить его об утяжелителях. Все это я надеялся узнать у Гая чуть позже, но вот получилось, как получилось… Я наивно полагал, что если задолбаю ирьенина вопросами, то он меня отпустит быстрее. Но вместо этого я получил лекцию про утяжелители на 30 минут! Конечно, это было полезно узнать и мне заодно сказали, куда следует обратиться за утяжелителями и каким-то костюмом… Но когда я услышал сколько все это стоит, мне поплохело.  — С вами все в порядке? — забеспокоился медик.  — Нормально. — выдавил я, прикидывая, какой кусок от моего бюджета отожрут два комплекта.  — У вас нездоровый вид.  — Вы просто представьте, — все еще находясь под впечатлением, ляпнул я, — Что получаете в месяц меньше, чем стоит рукав от костюма, а вам их два надо. Костюма, не рукава.  — Что?  — Простите, мысли вслух. Я пойду пожалуй. До свидания, Окегиро-сан.  — До свидания. Тащившись по коридору больницы я был погружен в скорбные думы. Цена, названная ирьенином, словно превратилась в гигантскую жабу, которая меня душила холодными, скользкими, тощими, но сильными лапами… Кстати, о скользком. Прямо мне навстречу шел Якуши Кабуто, будущая, или уже настоящая, правая рука Орочимару. Проходя мимо, сделал вид, что знать его не знаю, и вообще он мне не интересен. Дошел до кабинета с номером, который мне назвал Окегиро. Прочитал на двери вывеску: «Каруйи Рей — главный мастер фуиндзютсу». «Это меня что, направили к главному по фуиндзютсу Конохского госпиталя? Ого! Ни к его секретарше, ни к подмастерью, а сразу к мастеру!» Постучавшись и услышав «войдите», я зашел в маленький, аскетично обставленный, кабинет. Стол, кушетка, ширма, два стула с высокими спинками. На одном из них сидел невысокий, немного полноватый мужчина, лет за пятьдесят, с коротко подстриженными каштановыми волосами. Я отвлек его от какой-то книги. Видимо, не удастся мне посмотреть на мастера за работой.  — Здравствуйте, — дежурно-вежливо сказал он, — Вы что-то хотели, шиноби-сан? А взгляд внимательный, даже выжидающий.  — Здравствуйте, — немного смутился я, — Каруйи-сан. Меня зовут Умино Ирука, и мне посоветовал к вам обратиться Окегиро-сан. Он говорил, что у вас можно купить тренировочные грузы и… извините запамятовал, и какой-то костюм. Взгляд Рея стал заинтересованно-оценивающим.  — Ну что же. Если вас действительно заинтересовали наши скромные разработки, прошу за мной. — Встав со стула, он отодвинул ширму и жестом пригласил меня в соседнее помещение. А вот это место уже напоминало мастерскую! Местами, казалось, она принадлежит книгопечатнику, местами — алхимику, а кусочки кожи и странные конструкции из ремешков и полос, напоминающие древние доспехи, могли принадлежать еще и кожевнику. Все горизонтальные поверхности покрывали аккуратные стопки листов или пирамидки свитков. Некоторые испещряли замысловатые письмена, на других печати были перечеркнуты, а рядом, на электрической плите побулькивали горшочки с черным, похожим на расплавленный гудрон варевом. Вокруг горшочков мерцал полупрозрачный купол, похожий на графин с узким длинным горлышком, по которому вверх уходил пар, прямо в вытяжку с большим вентилятором, но чем-то неприятным в мастерской все равно приванивало. Мастер Рей подошел к шкафчику, пошурудил там руками, уронил что-то тяжелое, а вскоре достал оттуда грузы наподобие тех, что я видел в манге у Ли, и какую-то тканево-проволочную конструкцию, похожую на вешалку в форме майки. Белая ткань жилетки просвечивала, так что под ней было легко различить перекрещенные полосы из, кажется, кожи и бруски покрытые вязью иероглифов. Сложив все это на стол, мастер фуиндзютсу начал вещать.

 — Как вы наверное знаете, обычные тренировочные грузы, — схватив со стола обозначенные предметы, он с отвращением на лице показал их мне, — использовались для того, чтобы увеличить силу и скорость шиноби. Раньше их использовали очень многие, теперь единицы, вроде Гай-сана и его ученика. Все дело в том, что для того, чтобы грузы дали хоть какой-то результат, их надо сделать тяжелыми, и для этого используется мое искусство — фуиндзютсу. Но эти грузы не распределяли вес равномерно, и это создало ряд проблем, из-за чего теперь утяжелители почти не применяют. Главной из этих проблем было то, что при самых незначительных нарушениях тренировочного режима грузы начинали деформировать и повреждать мышцы даже у взрослого. А поскольку тренироваться с грузами начинали рано, то у детей частенько возникали проблемы с деформацией костей, повреждениями мышц и разрывами связок на тренировках. Чтобы этого не допустить, нужен очень хороший наставник, разбирающийся не только в том, как нужно тренироваться с утяжелителями, но и в том, как эти утяжелители влияют на тайдзютсу ученика, его чакру и тренировки. Таких специалистов всегда было мало, а теперь — еще меньше, и Майто Гай, которого я вам уже называл — лучший из них. Что не менее важно, нужен ответственный ученик, который будет четко следовать режиму и проделывать все комплексы упражнений правильно и вовремя.  — Простите, что перебиваю. Вы сказали, что утяжелители как-то влияют на чакру того, кто с ними занимается? Он посмотрел на меня, как на идиота:  — Ну разумеется! Грузы ведь сами по себе легкие, смотрите, — из коробки под столом он достал что-то, — Я держу их одной рукой. Они становятся тяжелыми тогда, когда в них подают чакру, и именно так они и работают. А поскольку утяжелители постоянно тянут чакру из своего носителя, то это со временем развивает его чакра-капилляры, насыщает чакрой ту часть его тела, на которой они находятся, увеличивают прочность и крепость его тела и силу мышц… — тут он остановился и замялся. — Но имеется ма-а-аленький такой недостаток, — и он пальцами свободной руки изобразил что-то совсем крошечное.  — Утяжелители, вытягивая чакру, — вздохнул ирьенин, — преоотвратнейше, я вам скажу, влияют на контроль. Дзютсу может не выполниться из-за нарушения тока чакры. Это создает некоторое неудобство и даже опасность в бою. — Закончил ведущий специалист Конохского госпиталя в фуиндзютсу, бросив грузы на стол и разметав листы. В ответ на это я понимающе промолчал, находясь в обалдевшим состоянии. «Ничего себе, маленький недостаток… Да от такой мелочи в бою сдохнуть — раз плюнуть!»  — К счастью, спустя долгие годы исследований, — вдохновенно продолжил мастер, — И, не буду скромным, благодаря моему энтузиазму, — самодовольно хмыкнул, — Мне… кхм… нам удалось разработать это! — Полез в другой шкафчик.  — Здесь все гениально и просто. Да где же он?! — шкафчик задребезжал, словно от ужаса, — Смотрите! Рассматривая ремешки, тканевые кармашки, сетчатые накладки, бляшки, провода, я отметил:  — Напоминает тот жилет, что вы показывали ранее, но выглядит более закончено и цельно. Рей просиял:  — Да! Берете это и закрепляете под любой одеждой, я покажу вам, как это делается, подаете чакру — и у вас есть равномерная нагрузка на все группы мышц! Аналогом такой нагрузки может послужить тренировка по горло в свинцовом песке с долей обычного! Единственное, что вам надо делать — это быть чуть осторожнее на тренировках.  — Эм, свинец? Он же очень токсичен!  — Да, но я это привел как пример, не более того. Ремешки представляют из себя своеобразный бутерброд с… — Все отлично… простите, что перебиваю. Но сколько? Мастер опустил глаза и виноватым голосом озвучил цену чудо фигни… Цена, прямо скажем, кусалась. Глядя на мою перекошенную физиономию, мастер зачастил:  — Конечно, подобный шедевр медицины и фуиндзютсу стоит подороже, чем простые утяжелители. И пока будет обходится дороговато из-за цены материалов, это же не просто какая-то бумажка, на которую нанесли печати! — размотал обмотку одного из проводков, которая оказалась ленточкой, — Нет! Это особый и очень дорогой шелк, который отлично подходит для фуиндзютсу! Его делают в малых количествах только Абураме и еще один клан из Кумогакуре! Да еще здесь сплав из нержавеющего и чакропродводящего металла, который тоже стоит больших денег, его сложно формировать в гибкую проволоку! Но главная причина такой цены, большей частью, была именно из-за тонкой и кропотливой работы специалистов фуиндзютсу. Внезапная ассоциация заставила взглянуть на костюм иначе: теперь он представлялся мне гибкой печатной платой с микросхемами.  — Вы ведь сами знаете, что после гибели Водоворота мастеров в этой области стало очень мало, — продолжал жаловаться Рей, — и они все берут очень дорого за свои услуги. Я сам, например, могу выполнить едва треть работы с печатями для своего же изобретения. Увы… — его тоска сменилась злостью. — Если бы еще у меня было финансирование деревни! … Но Хокаге не хочет выделять ни рье на мои исследования, я даже этот экспериментальный образец сделал на свои собственные деньги… Казалось, мастер печатей действительно сожалел, что не мог сделать свое изобретение доступнее и дешевле. Странно, но я почему-то сразу поверил в его искренность.  — У вас замечательное изобретение, Каруйи-сан, — сказал с уважительным поклоном, который тело сделало на автомате. — Я обязательно подумаю о приобретении такого комплекта. Скажите, а в моем возрасте это поможет с тренировками? На мою радость «костюм» помогал в любом возрасте, да и я был достаточно молод, чтобы тренировки с ним были бы мне полезны. Хотя по-хорошему, начинать надо было раньше. Как оказалось, я неправильно понял Окегиро. Утяжелители старого образца, как у Гая и тренировки с ними — отдельно, новый костюм — отдельно. И выбирать нужно только что-то одно. Но повезло мне дважды! Специалист фуиндзютсу к тому же знал, куда посылать клиентов на встречу с Гаем.  — Семь утра, Западные ворота Конохи. Оттуда они с Ли начинают свой забег вокруг деревни.  — Спасибо. Дело оставалось за малым — встать завтра в семь утра. В холле больницы я обнаружил Наруто. Он нервно ходил кругами, сцепив в замок руки на уровне груди. Узумаки оторвал взгляд от земли и с надеждой посмотрел на коридор, из которого я, по его мнению, должен был выйти.  — Наруто, я здесь. — окликнул, вытащив из его волос жухлый лист.  — Ирука-сенс… Ирука! — в голубых глазищах мальчика плескались волнение и тревога. Бедный ребенок, он боялся, что «Ируку» снова упрячут в больницу, и потому не мог уйти. А меня разрывали противоречивые чувства. Было приятно, что Наруто действительно волновался, но вместе с тем я чувствовал неприязнь от того, что он так сильно привязался ко мне. Как обычно от этой противоречивости закружилась голова.С вами все в порядке? С тобой все хорошо? — поправил сам себя мальчик. — Я хотел пойти с тобой, но меня не пускали, и я решил подождать здесь. Вот! «С мешаниной своих чувств разберусь позже». Я слабо улыбнулся и взлохматил его золотистые волосы:  — Все в порядке, Окегиро-сан просто проверял. Все хорошо. Пойдем. Зря ждал, мог бы уже дома перекусить и почитать что-нибудь полезное. Счастливо улыбнувшись, Наруто убежал вперед. Да, знаю… Сейчас он убежит вперед, потом вернется, чтобы дернуть меня и убежать снова… Вот как сейчас. А потом еще раз и еще… Остановившись у почтовых ящиков, я оперся на перила и уставился в звездное небо. Вся эта кутерьма с утяжелителями заняла слишком много времени.  — Ирука, ты идешь? — Наруто нетерпеливо топтался рядом.  — Не жди, — улыбнувшись, сказал ему, — иди открывай дверь, у тебя же есть ключи.  — Хай! — он снова умчался вихрем. Насмотревшись на звезды, я побрел домой. А на душе было муторно и противно. Из распахнутой двери лился тусклый желтый свет, мелькала короткая тень. Это Наруто ждал меня в коридоре, иногда выглядывая на улицу. Стряхнув оцепенение, я дернул плечами и пошел в дом. Переодевшись и помыв руки, пошел охотиться на холодильник.  — Так, что тут у нас? Мясо, — говорил сам с собой, рыская по полкам, — сейчас пожарим, это салат, его на стол, а это тоже туда же… Пока я заторможено возился с поздним ужином, мальчик смотрел голодными глазами на холодные блины, но брать не решался.  — Хочешь? Бери. Ты-то точно аппетит себе сладким не испортишь. — пытался шутить, чтобы развеять кажущейся гнетущей тишину, — Скоро будет мясо, а на завтра я борщ сварю. Узумаки снова уставился на меня так, как будто я вот прям тут собираюсь умереть.  — Ирука, ты же только одну чашку рамена съел, ты голодный! Улыбнувшись, потрепал по волосам.  — Я не голоден, ешь. А лучше пойди помойся и потом приходи.  — Я чистый, — перебил меня Наруто, — я только вчера мылся!  — Хочешь чтобы на задании тебя по запаху враги вычисляли? Мыться нужно каждый день, а не когда грязь сама отваливаться не хочет. После того как мы поели, я заварил чая и даже съел один блин с вареньем. К вишням я был неравнодушен и в том и в этом мире.  — Наруто, мы сегодня на полигон тренироваться уже не пойдем. Но тебе нужно будет перечитать свитки и попытаться в них разобраться самостоятельно. Если что-то не поймешь — спроси, попробуем понять вместе. Можешь даже сделать парочку каких-нибудь простых фуин-печатей, только не взрывных. Хорошо?  — Ага! Спасибо, Ирука! — сцапав печенье, мальчик убежал за свитками, лихо намотав свисающие концы полотенца на шею. Когда я уходил мыться, Наруто перетаскал переписанные свитки и те, что мы нашли в библиотеке, в гостиную, а в центре поставил свой убитый ученический набор для письма с кисточками и тонкую стопку листочков. Забрав со стола старый набор, по дороге из ванной в комнату, я вернулся с одним из пеналов, что нашел в комнате. Мальчик так обрадовался обновке, будто я ему дорогой подарок сделал и обнять попытался.  — Не-не, — увернулся, свалив с кресла жилет.  — Извини, — убрал он руки за спину, словно пришел с повинной.  — Да ладно тебе. Просто смирись, что мои тараканы любят чистоту и порядок. Я не хочу тебя испачкать. Пряча жилет в шкаф у входной двери, я по привычке проверил карманы. Нашел квитанции за жилье: Вода, электричество, расходы на оплату работы местного аналога председателя объединения жильцов многоквартирного дома, ремонтный фонд… Захотелось взматериться в голос. Не сказать, чтобы счета были сильно большими, но для моей нищенской зарплаты и такие расходы — серьезный удар. Копаясь в свитках вместе с Наруто, вспомнил о том, что хотел пойти в библиотеку за информацией по менталистике. Тогда меня отвлекли банковские бумаги, а сейчас уже было поздно и лень куда-то идти, да и волосы еще мокрые, а на улице ночью прохладно. Взял несколько свитков и уселся на диван, поджав под себя ноги. Так, почему-то, удобней. Это какая-то помесь Узумаки и Нара. — рассматривал я рисунок барьера, — Мой клан разбирался в фуиндзютсу и барьерах, но в данных областях его основной направленностью был захват нарушителей и шпионов. Клан Умино работал с барьерами и фуиндзютсу также, как Нара — с тенями, захватывая и обездвиживая ими противников, либо взрывали их в запертых барьерах, что особенно эффективно действовало против диверсантов в воде. Сидеть и читать свитки в гостиной оказалось неожиданно уютно. А Наруто был хорошим соседом. Мальчик перебрался с парой свитков на диван, но не отвлекал, только изредка тихонько шуршал под боком, что-то спрашивая. Через час, устав от чтения, он наконец спросил.  — Ирука, а можешь меня научить, как этих самых некры… некри… некрамофов делать?  — Некроморфов? Почему не покажу? Покажу. Меньше чем через полчаса чудовища у мальчика получались как бы не страшнее моих. И тут мне в голову пришла идея: Ведь хенге — это иллюзия объекта? А если попробовать ее растянуть? Через час или чуть больше я наконец смог сделать то, что хотел. Монитор! Это был не слишком ровный прямоугольник с закругленными краями.  — Ирука, а что это? Я решил не мелочиться.  — Можешь выключить свет?  — Сейчас! Пока мальчик бегал к выключателю я отпустил форму. Распрямившись иллюзия, точно что-то материальное уперлась в потолок, стены и пол.  — Темно… ой! Окно пропало… и диван!  — Подожди немного. Сосредоточившись я представил, как экран медленно светлеет. Представил, как появляется яркое круглое пятно и становится понятно, что это солнце. Чернота превращается в небо. Возникают облака. Внизу показывается земля. Из ровного плато возникают невысокие горы. На их склонах вырастают деревья. В долине между гор блестит река, а недалеко от нее маленький городок с одной единственной белокаменной башней и желтыми нитями дорог петляющих между деревьями. Открыв глаза, я увидел немного другую картину. Вдали, где я не слишком тщательно представил горы, виднелось море.  — Как…красиво, даттебайо! — восторженно выдохнул мальчик подходя ближе. — А? — коснулся изображения, — Это гендзютсу?  — Нет. Под пальцами Наруто изображение пошло рябью. Я с любопытством наблюдал, как Наруто сначала отдернул руку, а потом приложил всю ладонь.  — А что это? — ткнув в домики, спросил он.  — Город какой-то.  — Не. — помотал Наруто повернувшись ко мне. — Все это!  — А, понял. Было хенге. Теперь… даже не знаю.  — Ты придумал новое дзютсу? Ух ты!Я задумался: Ничего подобного, если мне не изменяет память, я не видел ни в манге ни в аниме.  — Наверное, да, — осторожно сказал я.  — Круто! Покажи, что делать! Я тоже так хочу! Включив свет, я сел на пол и представил, как раскрытая ладонь темнеет. Матовое черное нечто формируется в плоский экран. Держать небольшой экран было гораздо сложнее, чем позволить ему растянуться произвольно. Остаток вечера мы играли с моим экран-но-дзютсу, пытаясь понять, что это такое, и как его можно использовать.