Праздник смены года на острове Жым

Праздник смены года – далеко не самое главное событие в жизни населения северных королевств. Так уж получилось, что к тому моменту, как весна впервые заявляет о своём приближении, природа становится совсем безжалостной, и холода не дают людям надолго покидать тёплые жилища, так что никаких уличных празднований в это время не проводится. И да, как я говорил выше, мой внимательный читатель, этот праздник традиционно отмечают весной. Представь, какие в таком случае погоды стоят в конце первого месяца зимы!

Я посчитал более правильным приурочить его к самой длинной в году ночи, мне показалось это очень символичным. Уже следующий день будет чуточку длиннее, а потом ещё и ещё, до тех пор пока солнце не станет частым гостем на небосводе. Я подсмотрел эту традицию у южных народов, и, давай начистоту, решил, что какие-то развлечения нам, изнывающим от скуки, просто необходимы. 

Объявление о празднике я обставил торжественно: за завтраком в один из самых тёмных дней в году я приподнялся и сказал:

- Дорогие жители острова Жым! Я хотел бы предложить вам отпраздновать Праздник смены года через неделю. 

Все посмотрели на меня непонимающе. 

- Мой лорд, но ведь смена года происходит в первый день весны. – Озвучил всеобщие сомнения Копа.

- Да, я подглядел иную традицию у южан. И думаю, что нам сейчас просто необходим праздник. Или вы не согласны? – Уточнил я, выдав ужасающую ухмылку.

- Согласны, согласны! – Радостно ответили все. 

Девчонки начали наперебой накидывать варианты проведения мероприятия, Присцилла сидела и загадочно улыбалась, а дети, ничего не понимая, переглядывались, ощущая приятный предпраздничный трепет. 

Мы договорились поступить следующим образом: Присцилла и Арфа должны были организовать угощения и привести кухню в презентабельный вид, для чего моя прекрасная служанка планировала пошить красивые красные скатерти из остатков ткани, мы с Петрой должны были пойти в лес и поискать дичи, чтобы на столе было и мясо, и грибы, дети собирались разукрасить наших животных, а Копа обещал придумать какие-то украшения, вполне логично полагая, что нашему пусть даже совсем небольшому государству требуются собственные традиции. 

Все вдруг словно вывалились из своей летаргии и принялись за работу с неожиданным энтузиазмом. Вообще, должен сказать тебе, читатель мой, что зимы в северных королевствах страшнее чумы – бесконечная тьма, в которую солнце снисходит на несколько минут раз в сутки, может пошатнуть здоровье любого, даже самого психически крепкого человека. Поэтому любой способ разнообразить быт вызывал у местных восторг.

Следующие несколько дней прошли в радостных хлопотах, и я принимал в них участие, но на самом деле мысли мои были далеко. Никто и не догадывался, что у меня был ещё и секретный план на праздничный вечер, и эта секретность, признаюсь честно, очень меня веселила. 

За два дня до назначенного срока мы с Петрой отправились в лес. Выбрали северное направление: тут мы ни разу не были, и можно было ожидать, что дикая природа не была готова к появлению охотников с копьём и кинжалом. 

Девушка-кошка на охоте всегда была крайне напряжённой. Нет, она всё ещё смотрела на меня влюблёнными глазами, взгляд, который так сильно мне нравился, но одновременно с тем принюхивалась, осматривалась, я видел, как постоянно двигались её уши, вычленяя отдельные отдалённые звуки. Ступала она совершенно бесшумно, что не имело ни малейшего смысла, потому что лично я рядом топал как пьяный кабан. И всё равно, она делала это, неосознанно, как и полагается настоящей чистокровной матуи. 

Петра была удивительно красива сейчас, присыпанная снегом и порозовевшая от мороза. Её несколько иное строение тела и внутренних органов позволяло ей ходить по снегу босиком, но при этом от бёдер до плеч она была укутана в ткани и шкуры, потому что никто из нас не хотел, чтобы красавица-кошка простыла. Её сосредоточенный взгляд, подвижная мимика, всё выдавало в ней фаната охоты, так что я тут был, что называется, лишним, мне оставалось лишь добить жертву, которую она приметит и выследит. 

- Петра сделала что-то не то? – Спросила она, заметив мой взгляд. 

- Нет, Петра сейчас так красива, что я засмотрелся. – Отозвался я. Не думал, что она может покраснеть ещё сильнее, но она смогла.

- Петра смущается. 

- Прости.

- Ничего. В лесу есть живность, пятьсот шагов направо – толстые птицы, слева есть кролик, прямо, вон за теми деревьями притаился какой-то зверь, не знаю, кто это. 

- Пойдём за толстыми птицами? – Поинтересовался я. – Неизвестный зверь может быть опасен, а мяса кроликов у нас и так полно.

- Чур Петра ведёт! – Заявила Петра и повела меня направо. 

Мы шли на удивление долго, пятьсот шагов по такому глубокому снегу – то ещё приключение. Наконец, Петра показала мне рукой, что нужно пригнуться, и я плюхнулся в сугроб, она приземлилась рядом. На прогалине в десятке метров от нас кто-то был.

Сперва я увидел небольшую голову, которая высунулась из-за лысого куста, она была очень уж маленькой, так что я на мгновение даже пожалел о том, что выбрал именно охоту на птиц, но в следующий момент существо неуклюже вспорхнуло, и обнаружилось, что его тело было непропорционально громоздким, больше, чем у утки или гуся. Перо птицы было абсолютно белым, она вполне успешно могла укрыться от любого хищника в снегу, но толщина и очень плохие лётные качества говорили о том, что мимикрия была её единственным эволюционным преимуществом. 

Я собирался было нападать, но Петра остановила меня. 

Сперва она проверила ветер, лизнув свой пальчик и подставив его под поток воздуха, чтобы убедиться, что мы подкрадываемся к добыче не с подветренной стороны. Потом она ткнула, по-моему, тем же самым пальцем чуть в сторону, и я увидел там ещё нескольких птиц, точнее – только их головы. Они нашли в снегу какие-то синие ягоды и уминали их за обе щеки, если у них вообще были щеки. 

Поняв, что птиц много, и взглядов, соответственно, тоже, мы медленно поползли вперёд, стараясь не издавать звуков и не двигаться, если птицы проявляли к нам повышенный интерес. 

Ну а потом, с расстояния пары-тройки шагов мы нанесли удар. 

Я атаковал копьём первую птицу, предполагая, что она – дозорный, её нужно было накрыть одним ударом, иначе она подняла бы крик, и мы бы остались без праздничного ужина. Петра по правую руку двигалась настолько быстро, что её образ смазался, и я не успел понять, где она и что делает. 

Что ж, мне повезло – это то самое везение новичка, я умудрился пронзить птице шею, и она повалилась на землю, придавленная весом копья. Я поднял добычу и издал пронзительный клич, потому что видел, что Петра тоже закончила. Но когда я повернулся к ней, я не поверил своим глазам: там, где я обрадовался одной полученной туше, девушка-кошка умудрилась поймать три. Подойдя ко мне, она радостно показала улов и улыбнулась своей дивной улыбкой.

- Петра тоже поймала! – Сказала она. 

Я не мог стерпеть и поцеловал её в раскрасневшийся нос. Она, как обычно, смутилась. 

В этот момент мне следовало бы написать, дорогой читатель, о том, что, обеспечив себе ужин, мы пошли посмотреть на загадочного зверя дальше по тропе, но, если честно, мы просто вернулись домой. Возможно, это странно, но я считаю, что риск, тем более в предпраздничный день должен быть оправдан, а мы сделали всё, что хотели. 

Много позже у нас возникло подозрение, что мы зря упустили такой шанс, ибо к следующей зиме имели бы больше животных на нашей ферме (мы подозревали, что это была дикая свинья), но на тот момент нам было совершенно, абсолютно, тотально наплевать. Мы извозились в снегу, подмёрзли, но было очень весело, и мы вернулись с добычей на кухню, где передали птиц кухарке Присцилле. 

Мне бы пригодился орнитологический атлас, тогда я бы понял, что за птиц мы ели на Празднике смены года, но такой книги у меня, увы, не было, так что мы так и не узнали, что это был зимний кукун, птица неповоротливая и жирная, но очень вкусная, к сожалению, не поддающаяся домашнему разведению. 

***

К празднику было всё готово. 

Ева и Авен постарались на славу, Рой, наш прекрасный крепкий конь, теперь ходил с красивейшей шевелюрой, которой позавидовали бы столичные модницы, не без помощи Арфы для него была изготовлена красивая зимняя попона с вышивкой. Так как у нас не было герба, на ней была изображена гора, она же холм, и озеро под ней, и лес вокруг, не знаю уж, когда Арфа успела вышить всё это, но выглядело просто потрясающе. Быку не досталось попоны, однако он был вычесан, вымыт, на его рога Ева нацепила красивые ленточки, так что он горделиво прохаживался по центральной улице и выступал как бы главным экспонатом шумной ярмарки. 

Копа украсил стены поселения симпатичными веточками, на которых вырезал очень абстрактные, но всё же фигурки, а на праздничный стол поставил приведшие меня в восторг украшения из костей с изящной резьбой. 

Весь день мы лепили снеговиков и играли в снежки, и даже я, лорд острова Жым, самолично засветил Петре в глаз, а она изваляла меня за это в сугробе, чему я по многим причинам не мог сопротивляться. Мы так потешно катались по насту, что в итоге и Арфа плюхнулась сверху, делая мои шансы на выживание равными нулю. 

Почти весь день старушка Присцилла просидела на кухне, но когда я подходил к ней, чтобы позвать на улицу, она всячески отнекивалась, ссылаясь то на старые кости, которые не готовы к холодам, то на необходимость срочно проверить, как там наша птица. Она выбрала какой-то очень сложный рецепт приготовления, но, как выяснилось, это было не зря. Мясо получилось сочным и очень мягким, а запах незнакомых мне трав раззадоривал аппетит. 

Когда на улице окончательно стемнело, мы, все в снегу, ввалились в кухню, где Присцилла вместе с пропавшей из виду чуть ранее Арфой уже расставляли на стол съестное. 

Как бы тебе объяснить это, мой любимый читатель. В почти диких условиях сложно придумать какие-то особые блюда на стол, и я даже подумать не мог, что островитянки умудрятся изобрести что-то необычное. Но они всех нас удивили.

Итак, на столе лежали лодочки из семиглавки – клубни, разделённые пополам: каждый кусочек, запечённый в золе, был многократно разрезан поперёк, в образовавшихся расщелинах томились свёрнутые тоненькие кусочки вяленого мяса, это был, я уверен, саблезубый кролик. Над лодочками поднимался красивый белый пар. Вымоченные в ягодном соке коренья были нарезаны на тонкие кругляшки, и выглядели эти кругляшки, как какое-то дорогое блюдо из лучших ресторанов двух столиц. 

Из грибов с семиглавкой соорудили похлёбку, но не совсем обычную, на этот раз она была на жирном бульоне из птицы, той самой, что, как выяснилось впоследствии, носила гордое название зимний кукун. К супу прилагались варёные яйца, чтобы было посытнее.

Запивать всё это великолепие предлагалось ягодными напитками, их существовало два вида. Первый – для детей, компот, в котором прямо на поверхности сосуда плавали свеженькие, разве что размороженные ягодки. Второй – для взрослых, из перебродивших ягод: это Копа подключил свои старые навыки самогонщика и даже в отсутствие дрожжей или чего-то подобного умудрился создать довольно крепкий алкогольный напиток. 

Ну и главным блюдом были жареные в собственном соку кукуны с травами, их Арфа вынесла прямо на огромной сковороде и поставила в центр стола. Птица была изящно освежёвана, перед жаркой она долго томилась в соусе, а на теле каждой особи красовались разрезы, чтобы оторвать себе крыло или ногу могли даже детишки, и аромат от этих тушек, из этих разрезов валил божественный. Мы расселись по местам, я уж было собирался начинать трапезу, как вдруг Присцилла, которая сидел через Петру от меня, тихо подсказала, что неплохо было бы сказать речь. 

Я повиновался. Подняв свой неказистый стакан, наполненный крепким ягодным духом, я призвал собравшихся к порядку, ибо они громко разговаривали, разбившись на группы.

- Я бы хотел сказать тост. – Произнёс я, хотя понятия не имел, что буду говорить дальше. – Предполагалось, что остров Жым – место моей ссылки. Уходя из дома, я думал, что никому не буду нужен, и что всё закончилось – моя жизнь, мои достижения, коих и раньше много не было, я думал, что ухожу в дикую пустошь, чтобы встретить старость в простенькой деревянной хижине посреди пустоты. Всё, что случилось потом, постепенно, шаг за шагом убеждало меня, что какое-то будущее всё-таки есть. Я не знаю, к чему нас приведёт наше отшельничество, но я могу и собираюсь пообещать вам, что буду делать всё от меня зависящее, чтобы население острова, сколько бы нас ни было, обрело тут в конце концов достойную жизнь и место, которое можно называть домом. Поздравляю вас с праздником и с нетерпением жду, что же принесёт нам второй год жизни на этом отдалённом кусочке суши.

- Ох, лорд, вы прирождённый оратор. – Сказала Присцилла и смахнула слезу. 

Мы чокнулись по старой традиции Рвачей и выпили. Потом выпили ещё, уже в процессе сметания со стола всех тех вкусностей, которые на нём стояли. Игравшие весь день дети, Ева с Авеном, накинулись на блюда, коих никогда раньше не пробовали, с таким рвением, что наелись за считанные минуты, чуть не пропустив по причине наполненности животов вкусных кукунов, взрослые же были слегка предусмотрительнее, хотя алкогольные пары уже ударили в голову всем собравшимся.

За столом воцарилась атмосфера, которую я уже почти не помнил. Это был семейный праздник. Мы не пировали, как повелитель и его слуги, что принято в некоторых регионах Мариоллы и Рвачей, нет, мы отмечали важную дату как того требуют обычаи – в тесном семейном кругу. 

Понятное дело, когда и если население нашего острова кратно возрастёт, уже не будет такой душевной атмосферы, но пока что об этом можно было не волноваться. Мы как-то очень быстро сошлись, и семья Присциллы, и моя семья, а я считал Арфу и Петру именно семьёй, что собирался лишний раз подтвердить сегодня вечером. 

В какой-то момент, занятый этими мыслями, я совершенно выпал из общего веселья, до меня долетали лишь обрывки отдельных разговоров. Ева рассказывала о том, как они готовили наших скакунов к празднику, и Авен порой даже вставлял какие-то отдельные слова, продолжая за сбивающейся с темы сестрой незаконченные предложения, Копа с Присциллой и Петрой обсуждали дальнейшие планы по поимке этих вкусных безымянных птиц (кукунов, кукунов, чёрт, как досадно!), раз уж они тут водились в изобилии, Арфа просто пьянела, слушая болтовню детей и задавая им каверзные вопросы. И только я не участвовал в разговорах, потому что, как говорила моя мать, когда ещё не сошла с ума, опять витал в облаках. 

Не помню, с чего всё началось, но, когда все уже порядком объелись, Присцилла сперва тихо, но с каждой секундой всё увеличивая громкость запела лично мне незнакомую песню, и дети, а следом за ними и все остальные кроме меня, пустились в пляс. Копа отстукивал ритм, чтобы всем было удобно максимально синхронно совершать какие-то странные на мой вкус движения. Ранее я не понимал ценности танцев, отдавая предпочтение литературному творчеству, но видя Арфу и Петру, которые не то плясали, не то устраивали шоу пантомим, я не смог сдержать улыбки. Они обе были очень красивы, особенно когда беззаботное настроение вечера стирало с их лиц печать тягот и невзгод. 

Вдоволь наплясавшись, островитяне вернулись за стол, и пока разговоры не возобновились, я решил сделать ещё одно объявление. Я поднял руку, и все моментально замолчали. Я даже смутился, мне показалось, что я веду себя как какой-то тиран вроде моих дедов. Надо будет последить за собой. 

- Друзья, я бы хотел привлечь ещё немного вашего внимания. 

- Наконец-то. – Чуть слышно прошептала Присцилла и улыбнулась мне. Я ей подмигнул.

- Сегодня мы начинаем новый год нашей жизни на острове Жым, это словно и есть маленькая новая жизнь. Искренне заявляю, что рад буду войти в эту новую жизнь вместе с вами со всеми, но мне бы хотелось внести небольшие коррективы в наши отношения. 

Я ощущал, что глаза всех, кто сидел за столом, уставились на меня. 

- Первые месяцы мы выживали тут сначала вдвоём с Арфой, потом втроём с Петрой, всё это время я думал о том, что мне несказанно повезло, и что, если я проведу всю свою жизнь здесь, то я хотел бы, простите мне мой эгоизм, чтобы они провели её здесь со мной. Поднимитесь, пожалуйста. 

Арфа и Петра, красные как раки, встали со своих мест справа и слева от меня.

- Ты нас ужасно смущаешь. – Сказала Арфа, и Петра подтвердила это кивком. 

- Сейчас смущу ещё больше. Мне бы хотелось, чтобы сегодня вы стали моими жёнами.

Повисла пауза. 

- Милорд, вы с ума сошли? – Вскрикнула Арфа, но её чуть не сбил с ног поток ветра, созданный всеобщими овациями. 

Я достал из кармана три кольца, положил их на ладонь и протянул перед собой. Одно надел на свой безымянный, к остальным пригласил девчонок. Первой к моей ладони потянулась Арфа, она дрожащими пальцами взяла колечко и сжала в кулачке. Второй была Петра, она словно специально дождалась момента, когда жена номер один заберёт своё, чтобы тут же, стремительно, пока я не сжал руку, получить то, что ей причитается. Мне кажется, в отличие от Арфы, Петра не сомневалась ни секунды. 

- Вы сумасшедший. – Пролепетала Арфа. – Сумасшедший. Где это видано, чтобы лорд женился на служанке?

- Ну так ты больше не служанка, девочка моя. – Прыснула Присцилла со своего места. 

- И не была ею с самой высадки на Жыме. - Подтвердил я. 

Арфа подошла ко мне и обхватила мою руку так сильно, что я на мгновение подумал, что кость моя сейчас треснет. Петра легко убрала свои внушительные когти и нацепила колечко на безымянный палец правой руки. Пока Арфа молчала, уткнувшись в меня лбом, девушка-кошка провела когтем левой руки по моей щеке, аккуратно, чтобы не оставить царапин, от виска до подбородка. Я почему-то был уверен, что сейчас я должен стоять как влитой и даже не думать отшатываться. Когда её коготь соскользнул с моей кожи, она подошла вплотную, прикоснулась к моему уху губами и прошептала:

- Петра всегда будет на стороне Айна. Всегда.

Девчонки переглянулись и вдруг рассмеялись, разрушая магическое очарование этой сцены, но возвращая праздник на повестку дня.

- Древние, как давно я ждала этого момента. – Смеялась чуть позже Присцилла. – Вы всё ходили вокруг да около, мой юный несмелый лорд. 

- Айн смелый. – Не согласилась Петра. – Айн спас Петру, чуть не умерев.

- Да-да, - Продолжала смеяться Присцилла. – Айн смелый, но не когда дело касается женских сердец. Поднимем же бокалы за молодожёнов! Перед лицами Древних и всех здесь присутствующих случилось заключение великого брачного союза!

Поднимая очередной стакан, уж точно не бокал, я осознавал, что сильно пьян. Более того, если раньше мы просто сидели за столом, то теперь меня с двух сторон обнимали мои жёны, от тепла их тел сознание ещё больше плыло. 

Дети уже спали, заметил я вдруг. Под общее веселье, тосты и запах вкусной еды их сморило, и они, опершись друг о друга головами, мерно посапывали на скамье. 

- Мой любимый лорд, муж мой, позвольте и мне сказать тост. - Заявила вдруг Арфа. - Когда-то давно, много лет назад один очень высокородный мальчик предложил одной девочке сиротке руку и сердце, конечно, когда подрастёт. И сегодня он исполнил обещание, данное в том нежном возрасте, когда дети ещё не знают ни про какое социальное расслоение. Видите, какие умные слова я знаю?

Пока Арфа говорила это, Петра сидела по левую руку от меня и с улыбкой смотрела на неё. Мне кажется, что даже любовалась. 

- Так вот, мой лорд. Позвольте мне признаться вам в любви. Я люблю вас таким смурным и занудным, какой вы есть. Постарайтесь никогда не меняться. И когда вы найдёте новую пассию для своего гарема, имейте в виду, что сначала ей придется пройти собеседование у нас с Петрой. Договорились?

- Договорились. - Арфе удалось меня смутить.

Мы чокнулись, и Арфа впечаталась в мои губы. Следующей была Петра, которая, несмотря на смущение, встала во весь рост. Её речь была куда короче.

- Петра не умеет говорить речи. - Сказала она. - Айн и Арфа спасли Петру, они окружили Петру лаской и заботой, но это не причина любви. Причина любви Петры тут, в груди. Что-то здесь сильнее стучит каждый раз, когда Айн смотрит на Петру. Петре кажется, что она родилась для того, чтобы ловить собой этот взгляд. Петра любит Айна.

Она тоже поцеловала меня, и мы уселись наконец обратно на скамью. Как выяснилось, Копе тоже было что сказать.

- Сынок, уверена, что молодожёны уже хотели бы покинуть мероприятие. Давай покороче. - Мягко сказала сыну Присцилла, видя, что Копа сильно перебрал. 

Однако бывший дворецкий всё ещё был горазд толкать речи, язык у него не заплетался. 

- Мой юный лорд. - Провозгласил он. - Позвольте мне от лица всей семьи поздравить вас сразу с двумя праздниками. Во-первых, с наступлением нового года, первого, который мы приветствуем на прекрасном острове Жым! Во-вторых, поздравляем вас с женитьбой. Мы все знаем, любим и ценим ваших милейших жён, и уверены в том, что вы будете счастливы вместе. Но я бы хотел пожелать вам и нам, в принципе, чтобы в следующем году вы, мой юный лорд, стали настоящим королём. Королём острова Жым!

Все, кто ещё не спал, начали аплодировать, дети проснулись и тоже присоединились ко всеобщей радости, хотя и не поняли, что произошло. Судя по взглядам окружающих меня девушек, мне сегодня сон не светил. Впрочем, неизвестно ещё, что случится с ними после следующего бокала.

Как бы в подтверждение моих мыслей, Арфа вдруг сказала:

- Ну что, мой юный лорд. Спать вам сегодня не придется.

- Петра согласна. - Согласилась Петра и ухмыльнулась неожиданно развязной улыбкой.

И вдруг Арфа закричала, я бы даже сказал - завизжала. Присутствующие пооткрывали рты от удивления, а она вдруг выпалила:

- Подождите, если лорд Айн станет королём, то мы с Петрой - королевами, так что ли?

Островитяне покатились со смеху, и никто не понял, насколько Арфа была близка к истине.