Больная дочь загадочного торговца

В те далёкие времена, когда каждый мальчик с самого раннего возраста мечтал стать рыцарем, а каждая девочка - хозяйкой замка, на планете Эра существовали две силы, что вечно находились в незаметном для простых смертных противостоянии. Одной стороной этого тайного конфликта являлся спонсируемый всеми без исключения королевствами Международный университет, который занимался фундаментальной наукой и был единственной организацией, имеющей право изучать технологии Древних. Учёные называли себя преемниками Новокарфагенского университета, что бы это ни значило, и крайне успешно лавировали между интересами великих держав, получая финансирование, но не подчиняясь никому напрямую. Другой же стороной конфликта была Гильдия алхимиков.

В тёмные века люди, не имеющие возможности получить квалифицированную медицинскую помощь, готовы были обращаться к кому угодно, чтобы им дали хотя бы надежду на выздоровление, поэтому отбоя от желающих оплатить шарлатанам их вольготную жизнь не было.

В итоге, в противостоянии победил Университет. Если так подумать, это логично, ведь теории учёных всегда были открыты для сторонней проверки, их успешные эксперименты - повторяемы, с предсказуемым результатом, а все наблюдения всегда подробно документировались. Алхимики же не могли похвастать хоть какими-то доказательствами и предлагали людям, и без того несчастным, верить им на слово.

Однако, в седьмом веке от Катаклизма произошло то, чего никто не мог ожидать: пока мэтры почивали на лаврах, молодые члены гильдии тайно отправились на переговоры с Университетом, и переговоры эти увенчались оглушительным успехом. Дальше дело техники - старые алхимики были смещены со своих позиций и изгнаны взашей, их учения оказались скомпрометированы, а новая верхушка гильдии, та самая молодая кровь, начала крупномасштабную реформу, пытаясь поставить деятельность организации на строго научные рельсы.

За каких-то тридцать лет им это удалось.

Ты спросишь меня, каким образом, мой любознательный читатель? Всё очень просто: молодняк надавил верхушке Университета на больную мозоль.

Дело в том, что учёных очень тяготила необходимость производить сложносоставные лекарства, но так как они были единственными, кто был на это способен, выбора у них особенно не было - рисковать деньгами не хотелось. Теперь же за дело взялись познавшие основы химии и физики алхимики, а университетские профессора могли сосредоточиться на своих фундаментальных исследованиях. Раз в год две организации устраивали встречи по обмену опытом, одни рассказывали о новых открытых соединениях и действующих веществах, а другие делились самыми современными технологиями: так алхимики освоили центрифугу, процесс кристаллизации, и даже антибиоз - благодаря этому колоссальному открытию, совершённому случайно во время исследования лесных грибов, удалось победить чуму.

Сегодня в каждом аптечном пункте обязательно сидит хотя бы один алхимик, целые отделы находятся на балансе городских больниц, есть и придворные алхимики, обычно обладающие собственными лабораториями. Существуют даже странствующие члены гильдии, они, словно торговцы, посещают труднодоступные районы, помогая местным жителям лечить те или иные заболевания, конечно, не бесплатно. Деньги текли в Гильдию рекой уже пару веков, и вряд ли кто-то сможет точно сказать, каковы её богатства на сегодняшний день.

Жаль, но изгоям острова Жым до подобных благ цивилизации пока что было далеко. Но у кого точно были собственные алхимики, так это у купца с подозрительно знакомой фамилией Оторта.

- На этом корабле находится один очень талантливый юноша. - Сказал Жером и указал рукой куда-то в сторону носа биремы. - Его зовут Парацельс, назван в честь того самого мифического алхимика, который, дескать, основал их гильдию. Вся его семья - большие поклонники медицинских наук. В общем, я нанял его несколько лет назад для того, чтобы он разработал лекарство для Ирени. Поймите меня правильно, она - звёздный свет в моей тёмной жизни, так что я готов пойти на всё, что угодно, чтобы помочь ей.

Последнее предложение он произнёс особенно холодным голосом. Его дочь, прекрасная Ирени, перевела на отца свой томный взгляд, но тут же снова уставилась в своё отражение в чашке чая. Теперь я был совершенно уверен в том, что её движения словно сковывает какая-то невидимая сила.

- У Ирени - синдром Гарпократа. - Сказал наконец Жером, вернув себе самообладание. - Это редкая форма малокровия, вызванная неизвестным науке возбудителем. Согласно исследованиям Парацельса, вероятность того, что болезнь врождённая и вызвана каким-то мизерным организмом, что гнездится в её теле, крайне высока. Вы ведь знаете, что в наших телах с самого рождения живут сонмы этих маленьких уродцев?

- Да, я читал более-менее современные брошюры Университета.

- Большая их часть безобидна и для чего-то нам даже полезна, но некоторые организмы могут мутировать, прямо как чёртовы саблезубые кролики, и тогда появляется риск развития патологий вроде синдрома Гарпократа - неизлечимых заболеваний, так как выследить и уничтожить конкретный вид организмов практически невозможно. Что ещё хуже, те, кто болеют этой заразой, не доживают и до двадцати.

- Я пока не понимаю, какое отношение это имеет к нам. У нас на острове не то что алхимика, даже простого лекаря нет. Надеюсь, мы исправим это упущение в скором времени.

- Я понимаю вашу ситуацию. Надеюсь вы простите меня за дерзость, но мне очень повезло: я с вашей сестрой принцессой Элли общаюсь довольно давно, так что мне удалось завладеть небольшим количеством листьев фиолетоволистной мяты.

- Уважаемый лорд. - Гарадок коснулся моей руки. Я увидел, как напряглись мышцы на теле Петры, кажется, она готова была ринуться в бой.

- Всё в порядке, Гарадок. Петра, успокойся. Прошу вас, продолжайте, Жером. Надеюсь, мне удастся узнать больше о ваших отношениях с моей сестрой.

- О, не переживайте, лорд Айн. У нас исключительно взаимовыгодные торговые отношения. Кроме того, это действительно была очень маленькая партия, всего три листочка. Но эти три листочка изменили наши жизни. Парацельсу удалось выделить из сока этого растения активное вещество, которое мы назвали в его честь - парацельситом. По правде говоря, это яд. Но опасен он только для организмов группы, в которую входят возбудители синдрома Гарпократа. Простите меня, лорд Айн, если мой рассказ покажется вам слишком запутанным, я ничего не понимаю в алхимии и просто повторяю, как дурак, то, что было мне сказано.

- Я примерно понимаю, о чём вы. Но как вы смогли установить взаимосвязь?

- Это было несложно. Парацельс смог выделить всего одну каплю сока фиолетоволистной мяты, но даже её хватило на то, чтобы Ирени почти на неделю забыла о синдроме. Так что, думаю, вы понимаете, к чему я клоню.

- Хорошо, вашу потребность я понимаю. И, конечно, уважаю. - Я произнёс это максимально спокойно, но твёрдо. - Однако, помимо очевидной отцовской любви, я пока не вижу причин рисковать и отдавать вам то, что может перевернуть вверх дном мировой рынок. В конце концов, это одно из главных богатств острова Жым. И мы пытаемся хранить данные о его запасах в секрете.

- Я понимаю ваши опасения. Готов заключить с вами договор, в котором будет отдельный пункт о неразглашении. Ни один листок не попадёт на рынок, все будут использоваться только в наших личных интересах. И, конечно, любое количество мяты будет оплачено по очень высокой цене. - Жером произнёс эту фразу особенно громко, и я оценил его готовность заплатить всем, что у него есть.

- Гарадок. - Я повернулся к маленькому хмырю, которому здесь явно было очень неуютно. - Принеси мешочек мяты. Номер два.

- Хорошо, уважаемый лорд. - Гарадок медленно слез со стула, но, коснувшись ногами твёрдого деревянного пола, сорвался с места и убежал в сторону трапа.

- Вы готовы вот так без промедления предоставить товар? - Удивился Жером.

- Просто я понял вашу ситуацию. И я полагаю, что коли мята может помочь вашей дочери, было бы некрасиво с моей стороны отказывать вам в этом. Однако, я бы на вашем месте не слишком надеялся. Мы пьём чай с ней уже почти два года, и я бы не назвал её настолько уж чудодейственным средством.

- Это потому что в чае содержание парацельсита очень мало. Но хороший алхимик вполне может создать из сока концентрат, и его действенность будет куда выше. И всё же, я не до конца понимаю, почему вы так быстро приняли решение? А что если бы я решил, что могу силой забрать у вас такой ценный ресурс?

- Об этом не переживайте. - Я холодно посмотрел на купца и его дочь. Та поставила чашку на борт корабля и потупила взор. - Если бы вы решились на грабёж, я бы вас просто уничтожил.

Повисла напряжённая пауза. Я отхлебнул чай, громко втянув вместе с ним воздух.

Наконец, Жером рассмеялся.

- А вы действительно такой же, как и ваша сестра. Уверен, я бы не ушёл отсюда живым, покусись я на остров Жым и его обитателей.

- Совершенно верно. Не ушли бы.

Когда эта напряжённая беседа сама собой закончилась, вернулся Гарадок. Он нёс в руках мешочек номер два - пятьдесят листков высокой степени свежести, которые стоили целое состояние.

- Посмотрите, Жером. Этого хватит?

- Думаю, да. Теперь мы сможем создать лекарство, благодарю вас, лорд Айн.

- Что вы можете мне предложить взамен? - Поинтересовался я, приняв из рук Гарадка драгоценный груз.

- На самом деле, трюмы этого корабля завалены самыми разными вещами, которые, по моему мнению, могли бы представлять интерес для совсем ещё юного островного королевства. Однако вооружение ваших судов заставляет меня усомниться в том, что я правильно оценил ваше положение.

- Жером, вы ведь не глупый человек и должны понимать, что жизнь на острове вне юрисдикции крупных королевств - это всегда нужда. Даже если мы в чём-то преуспеем, в других сферах жизни обязательно обнаружится неудовлетворенная потребность. Надеюсь, что ваш комментарий был озвучен просто ради того, чтобы выбить скидку. - Я хищно улыбнулся. - Так что, пойдёмте посмотрим на ваши товары.

- Видите меня насквозь, юный лорд. - Оскалился Оторта. - Всё же вы очень похожи на сестру.

- Кстати, какой у вас уровень соответствия? - Задал я ему каверзный вопрос.

- Простите, не понимаю, о чём вы говорите.

- Ах, не обращайте внимания. Я люблю иногда почудить.

Я поднялся и проследовал за торговцем. Петра пошла за мной, держась на расстоянии вытянутой руки, а Гарадок бесшумно ступал поодаль. Прекрасная Ирени, грустная королева этого гигантского корабля, осталась одна под тентом, что уберегал её от дождя и сильного ветра, дующего с запада. Правда, я совсем не уверен в том, что она это заметила.

Мы спустились в грузовой отсек размером с сельский амбар, и первое, что я там увидел - клетку с неизвестными мне птицами. Размер клетки впечатлял, только в длину она была метров восемь, а крышей своей утыкалась в потолок. Белые с позолотой птицы ростом выше Гарадка вальяжно прохаживались туда-сюда, периодически смотря на нас и издавая неприятный горловой скрежет, похожий на скрип несмазанной двери. У них были объёмные цветастые хвосты, и каждое перо в них было длиной с мою руку.

- Это сипухи. - Шепнул мне Гарадок так, чтобы только я слышал его подсказку, однако Жером явно обладал удивительно хорошим слухом.

- Всё верно, юный лорд. Это сипухи. В моих краях это главная сельскохозяйственная птица.

- Жером. - Я посмотрел на него удивлённо, и, надеюсь, мой любезный читатель это моё удивление со мной разделит. - Вы собирались купить у меня бесценную фиолетоволистную мяту для лечения вашей дочери за выводок птиц?

Оторта только пожал плечами.

- Поверьте, юный лорд, здесь много что есть.

- Гарадок, краткую справку, пожалуйста.

- Сипуха - популярная птица в сельской местности Эпимии и Мариоллы. - Гарадок надел на лицо маску учителя, лучший свой образ, и заговорил увлечённо и мудро. - Несёт крупные яйца с ладонь размером, они богаты полезными веществами и сытны. Птица размером со взрослого горянина, весит порядка сорока килограмм, летает плохо, её хвостовое перо можно использовать для производства стрел. Хорошо размножается в неволе, не требует больших пространств для жизни. В Мариолле в сёлах эти птицы просто ходят по улицам.

- Она съедобна?

- Да, вполне, у неё мягкое и нежное мясо. Однако использовать этих птиц таким образом нерационально.

- Почему?

- Позвольте мне ответить на этот вопрос, юный учёный. - Перебил вдруг Гарадка Жером. - Эти птахи - настоящие долгожители. Некоторые особи доживают и до двадцати, и даже до двадцати пяти лет. Представляете, сколько яиц за это время она может снести? Несколько тысяч. К слову, в клетке четыре самца, они отличаются рыжим гребнем на голове, и двадцать одна самка.

- Хорошо, хорошо. - Рассмеялся я. - Берём. Пойдёмте дальше.

За клеткой были аккуратно расставлены различные предметы мебели и быта - все явно не из бедных домов, украшенные позолотой и изысканной резьбой. Были тут столы, кресла, один большой секретер, сундуки и пуфы с потайными отделениями, и даже угловатый трельяж, явно рассчитанный на женский будуар. Вероятно, взято всё это было на случай, если изгнанный принц скучает по былой роскоши.

- Уважаемый лорд, возможно, эта мебель будет полезна в вашем будущем поместье? - Вежливо поинтересовался Гарадок.

- Нет, малыш. У нас на острове достаточно мастеров, которые способны делать и более удивительные вещи. Нет смысла менять мяту на подобное.

- Возможно, лорд заинтересуется военным ремеслом? - Спросил Жером, указывая рукой на большое количество оружия, складированное у стены. Тут было много луков, в основных, обычных, но были и длинные луки ростом с человека и даже выше. Также имелись мечи, двуручные секиры и несколько алебард, правда, довольно топорных, уж прости меня, читатель, за этот нечаянный каламбур.

- Жером, у меня на острове живёт один из лучших кузнецов северных королевств, также у нас есть собственное месторождение болотной руды. Оружие я могу производить сам. Хотя вот эта штучка меня заинтересовала. - Я указал на совсем маленький пистолетик, что лежал на одиноком табурете в центре всей этой кучи металлолома.

Это был крошечный экземпляр карманного огнестрельного орудия, но заинтересовал он меня не украшениями, хотя они присутствовали, и не гербом королевской семьи Эпимии, что красовался на рукояти, а барабаном. Система подачи снаряда, требовавшая виртуозного владения большим пальцем, значительно уступала результату применения технического гения горян, я имею в виду Снежинку, однако и в простоте производства должна была выигрывать.

- Вы хотите себе этого малыша? Что ж, украшения достойны правителя, молодой лорд.

- Плевать мне на эти побрякушки, Жером. Меня интересует барабан.

- Ого, хотите сами производить многозарядные пистолеты?

- Вы против?

- Я уже говорил вам, юный лорд. - Жером подошёл почти вплотную и вперил в меня прямой обезоруживающий взгляд. - Ради Ирени я пойду на всё. Так что, забирайте. Буду рад помочь вам укрепить обороноспособность острова Жым.

- Спасибо, Жером. Кстати, а что вот это за махина? - Я указал большим пальцем за спину, где на сравнительно небольшом участке пола сгрудилась целая куча деталей разных форм и размеров.

- О, изначально я взял эту машину на всякий случай, в качестве перестраховки. Как я уже говорил, я не знал, каков на сегодняшний день ваш уровень развития.

- Это же оно, да? - С горящими глазами обратился к торговцу Гарадок. Петра, стоявшая подле малыша, удивилась его реакции, но промолчала. - Это машина для производства бумаги?

- Древние, вы не перестаёте меня удивлять, господин Гарадок.

- У нас есть проблема с бумагой. - Подтвердил я. - Нам приходится покупать её у Эйзенкурта по высокой цене.

- Старый пройдоха Эйзенкурт всё ещё лично торгует на Мраге? - Удивился в свою очередь Жером. - Я уж думал, его сынишка теперь всем управляет. Такой бойкий пацанёнок.

- Всё же, он ещё маловат для ведения бизнеса в одиночку. - Пробормотал я. - Как работает эта штука?

- Смотрите. - Жером подозвал какого-то матроса, и тот бросился разгребать кучу деталей механизма. - Вот это отсек для сырья. Есть много способов создания бумаги, зависит от того, какие у вас есть ресурсы и какого качества листы вы хотите получить. Предположу, что самый простой состав - это древесная стружка и тростниковые волокна. Они помещаются в контейнер и разводятся водой. Как вы видите, контейнер оснащён шарнирным механизмом, с его помощью массу можно встряхивать в процессе просушивания, чтобы растительные волокна как следует перемешались. Потом получившаяся масса придавливается вот этим прессом.

Пока он объяснял, безымянный матрос доставал каждую описываемую торговцем деталь и демонстрировал нам.

- Далее вот в этой рамке лист можно вытащить на солнце, тогда он побледнеет и писать на нём станет проще. Как только лист покидает один контейнер, в него можно подавать следующий. То есть, это практически промышленный станок.

- Уважаемый лорд. - Подал голос Гарадок и посмотрел на меня умоляющим взором.

- Мы берём этот агрегат, птиц и пистолет, Жером. - Пробормотал я, уже представляя, каким образом мы сможем наладить производство бумаги. Кажется, в промышленном районе скоро появится новое здание. Более того, я разделял энтузиазм Гарадка, это было чрезвычайно полезное приобретение, если, конечно, нам удастся найти нужное соотношение исходных материалов.

Я последний раз осмотрел помещение, проверяя, всё ли интересное увидел и изучил. И вдруг в самом углу заприметил кусок толстой ткани, скатанный в рулон. До этого, почему-то, он не бросался мне в глаза.

- Простите, Жером, а что это такое?

- О, это сущая безделица, лорд Айн. - Жером сделал неопределённый жест рукой, и тот же матрос, что минуту назад показывал нам устройство бумажного пресса, бросился разворачивать перед нами рулон, стараясь не возить его по полу. Такая осторожность заставила меня полагать, что предмет этот по какой-то причине был весьма ценен.

Как выяснилось, это был гобелен, довольно небольшой по меркам дворянской усадьбы, украшенный золотой нитью. Но это не имело значения, важнее было то, что именно на нём было изображено: на просторах светло-коричневого полотна располагался остров неопределённой формы, а посреди него стоял, сжимая рукоять меча, маленький и худенький принц со строгой северной короной на голове. В правом нижнем углу шпалеры был нарисован корабль, вероятно тот, на борту которого мы сейчас находились. Слева сверху, чтобы удержать композицию в равновесии, были мелкими вкраплениями отличных по цвету нитей вытканы маленькие птички, стайкой летящие на север.

Я стоял и смотрел на гобелен, словно заворожённый. Конечно, я понимал, кто был на нём изображён. Жаль, что на самом деле, у меня никогда не было своей собственной короны.

- Ирени выткала этот гобелен, точнее ту часть, что с рисунком, когда болезнь отступила, после приёма капли парацельсита. Я рассказал ей в общих чертах вашу историю, и она захотела однажды посетить остров Жым. Поэтому она сегодня на борту. Вы оказались довольно жёстким правителем, так что я посчитал, что подобные вещи вас не заинтересуют, простите, если ошибся.

- Могу я ещё раз подняться на палубу? - Спросил я.

- Конечно, юный лорд.

Я молча передал ему мешочек с фиолетоволистной мятой, подозвал Гарадка и отдал указание позвать ребят и забрать наши покупки, включая, конечно, гобелен. Почему-то Жером не проронил ни слова ни в тот момент, ни по пути на палубу.

Когда мы поднялись на смотровую площадку, Ирени всё так же сидела одна, смотря куда-то вдаль сквозь все стены и преграды на пути её взгляда.

Если как следует присмотреться, можно было увидеть, что девушка, несмотря на очень тёмный оттенок кожи, на самом деле была болезненно бледна: её дрожащие губы были скорее розовыми, бледность была хорошо заметна в носогубных складках и под бровями. Белки глаз же были крапчатыми, небольшие красные точки - следы от разрывов мельчайших капилляров - делали её взгляд пугающим и оттого каким-то нездешним.

Я подошёл к ней, наклонился и тихо, чтобы не напугать, сказал:

- Ирени. Выздоравливай и приезжай к нам. Я покажу тебе самый живописный в мире остров, мой остров Жым.

Ирени перевела на меня подёрнутый поволокой взгляд. Кажется, она хотела что-то сказать, но сил на разговор у неё уже не было, эта встреча, вероятно, лишила её последних запасов энергии. Так она и смотрела на меня, немая, слабая, словно страдающая от сильнейшего жара, при котором человека посещают галлюцинации.

- Ваш лорд странный. - Пробормотал в этот момент Жером у меня за спиной, не слишком заботясь о том, что я могу услышать его слова. - То он кажется совершенно бесчувственным, а то поддаётся эмоциям, как подросток.

- Любимый муж Петры - сильный мужчина. Король Айн равнодушен к чужакам, но сразу видит своих людей. - Отозвалась Петра. - И уже не бросает их.

Она стояла, уперев руки в бока, и смотрела на Жерома взглядом, полным понимания и гордости. Тот лишь усмехнулся.

- По всей видимости, пришла пора передавать этот мир молодым. - Буркнул Оторта.

- Не переживайте, Жером. Мы заберём его сами. - Я подарил торговцу улыбку, которую сам счёл максимально вежливой и даже добродушной.

Склонив напоследок голову перед Ирени, я развернулся и, уже не оглядываясь, зашагал к выходу. Петра, насвистывая какую-то мелодию из репертуара нашего недавно созданного островного хора, двинулась за мной. ​

***

С того дня у Гарадка стало ещё больше работы. Почти неделю он собирал машину для производства бумаги, а эксперименты с её составом заняли у малыша больше месяца. В результате, остров Жым перестал испытывать нужду в писчих принадлежностях и расходных материалах, но теперь я начал волноваться о сохранности наших густых лесов.

Одновременно с этим маленький хмырь в компании Евы, Авена и неожиданно примкнувшей к ним малышки Лю-Мяо, которая была свободна каждый день после окончания танцевальных классов, занялся изучением повадок сипух. Для них был наспех оборудован собственный загон по соседству с местом обитания золотистых овнов, и птицы тут же ринулись нести яйца. Кухня в лице наших главных поварих осталась довольна увеличением ассортимента продуктов. Из этих сытных яиц получались хорошие омлеты, их также можно было добавлять в тесто и использовать при приготовлении сладостей.

Первой книгой, написанной на бумаге собственного производства, стало масштабное исследование Гарадка, посвящённое золотистым овнам. Незадолго до того одна овца, к нашему всеобщему сожалению, погибла во время нападения ошалевшего саблезубого кролика, так что маленькому учёному удалось изучить и внутреннее строение этого сельскохозяйственного животного. Кстати, погиб овен не от клыков кролика, тварь тут же оглушила и добила случайно оказавшаяся поблизости Петра, а от страха: увидев хищника, он рванул, не разбирая дороги, и расшибся о дерево. После внимательного препарирования, в котором принимал участие не только Гарадок, но и Сандра Лансело, останки несчастного животного были доставлены на кухню, и некоторым островитянам повезло отведать баранины. Результаты кулинарного испытания также были занесены в книгу, просто на всякий случай. Разводить овнов на мясо мы всё равно не планировали.

В общем, исследование было закончено за месяц, и Гарадок в торжественной обстановке поместил получившийся томик на самое видное место в Библиотеке. Дария, присутствовавшая на этом мероприятии, аплодировала малышу так, что чуть не стёрла ладони.

Посетив принцессу Элли, которой я всё же отправил суровое письмо о том, что не стоит рассказывать про фиолетоволистную мяту кому ни попадая, Жером Оторта направился домой через Море павшей флотилии. По пути он ещё раз остановился у нас на пару часов, мы пообедали с ним на первом этаже гостиницы, где он поделился со мной некоторыми своими наблюдениями.

Во-первых, он рассказал, что молодой алхимик Парацельс уже приступил к созданию запаса чистого парацельсита.

Во-вторых, Жером рассказал, что ещё проходя мимо Серого архипелага на входе в устье реки Мраги, заметил активность на южном острове. Он не смог определить принадлежность окопавшихся там людей, но с высокой вероятностью мог констатировать, что это были военные.

Наконец, в-третьих, Оторта поделился со мной увиденным в Чёрном утёсе, а именно тем, что принцесса Элли активно взялась за модернизацию флота, что могло означать только одно: моя сестра готовилась к войне.

Настала и для меня пора решать, какими будут мои дальнейшие шаги. И главной моей целью стал Серый архипелаг. Эта, в сущности, ничейная земля представляла для меня особый интерес, так как два его островка были буквально воротами в мои владения, а ворота, как говорит нам старая военная мудрость, надобно защищать особенно рьяно.